Человек книги. Записки главного редактора - [227]
Думаю, что Вы не сетуете на меня за то, что я все пишу о своих не совсем радостных издательских делах, а не на общие и более интересные темы. Утешаю себя только тем, что сделал полезное дело, организовав издание «Справочной книги корректора и редактора» и составив для нее значительную часть глав. Жду в августе верстку. Надеюсь, что 1-я Образцовая типография не подкачает. Все же в этой типографии и корректорская приличная, и набор значительно более высокого качества. Боюсь только, что будут меня читатели поносить за петит при формате 60 х 90/16, но иначе нельзя было втиснуть 40 изд. листов в 25, а ведь эти 40 изд. листов пришлось с большим трудом отстоять в Комитете (другой формат 1-я Образцовая не брала) (до 09.07.73).
Хотелось бы здесь пояснить, какой принцип составления нового издания я избрал. Он в корне отличался от принципа составления справочной книги Былинского и Жилина. Принцип этот заключался в том, что написать разделы о специальных видах текста были приглашены специалисты разных издательств: главу «Нотный текст» – старший редактор издательства «Музыка» Ю.М. Оленев, параграф о тексте на английском языке – редактор издательства «Прогресс» Л.Ф. Зубрилова, о тексте на испанском языке – редактор К.И. Шульруфер, о тексте на немецком языке – М.Я. Шац, о тексте на французском языке – редактор издательства «Радуга» А.Д. Лапир, о словарном тексте – заведующая редакцией словарей, тогда, кажется, входившей в Издательство Большой советской энциклопедии, И.К. Сазонова. Два приложения согласился составить Д.Э. Розенталь: «Словарь управлений» и «Литература по языку и стилю». Все это гарантировало высокое качество рекомендаций.
Главы о физических величинах и их единицах издательство просило написать стандартизатора Л.Р. Стоцкого. О приглашении Льва Романовича Стоцкого надо сказать особо.
Этому приглашению предшествовал неприятный инцидент: я и М.Е. Зархина, ведущий редактор 3-го издания «Справочника автора книги» И.Я. Данилова (М.: Книга, 1966), получили взыскание от Комитета по печати за помещенные в этом справочнике таблицы единиц физических величин. И.Я. Данилов взял их из устаревших источников и пренебрег утвержденными действующими стандартами на этот счет. Стоцкий как председатель общественного комитета Госстандарта СССР по этим вопросам не мог оставить такое кощунство без внимания и организовал письмо Госстандарта СССР в Комитет по печати, где таблицы в справочнике И.Я. Данилова оценивались как большой грех. Вместе с документом о взыскании издательство получило и письмо Госстандарта СССР, послужившее для него основанием, а также замечания, написанные Стоцким, которого мало назвать знатоком физических величин и их единиц. Он был их певцом: у него глаза горели при разговоре о них. Это был истинный энтузиаст. Из его замечаний было ясно, что он хорошо знает положение дел с физическими величинами и их единицами в современных книгах и что положение это довольно печальное из-за обилия ошибок, неточностей и несоответствий международным и отечественным стандартам.
Вывод напрашивался сам собой: надо пригласить именно Льва Романовича Стоцкого написать главы о физических величинах и их единицах в «Справочную книгу корректора и редактора». К моей радости, он охотно согласился сделать это. И благодаря ему авторы и редакторы получили главы, которые могли стать и стали руководством к действию по части употребления физических величин и их единиц. Это впоследствии благотворно сказалось на качестве издаваемой литературы. Особенно помогли эти главы редакторам научно-технических текстов, получившим гуманитарное образование, а их было и в издательствах, и в научно-информационных бюро немало. Главы Стоцкого были не только справочными, но и образовательно-просветительными, что повышало их ценность и не могло не сказаться благотворно на качестве научно-технических изданий и документов. Стоцкий порекомендовал и автора для параграфа о химических формулах – Г.Г. Мирзабекова.
Были оставлены те главы К.И. Былинского и А.Н. Жилина, которые хорошо вписывались в новое издание справочной книги. Это, во-первых, глава К.И. Былинского «Названия», над схемой систематизации которой мне пришлось много потрудиться еще при подготовке справочной книги 1960 года. В этом помогла мне бывшая в то время на практике студентка редакционно-издательского отделения факультета журналистики МГУ (к сожалению, не запомнил ее имени и фамилии). Из справочной книги 1960 года были заимствованы также главы А.Н. Жилина о стихотворном тексте и тексте драматического произведения, так как в них достаточно было внести лишь редакционные уточнения. Что же касается остальных глав А.Н. Жилина, то я считал необходимым заменить их новыми только по той причине, что он преподносил правила, рекомендации без всякого обоснования. Он писал: «Делай так», но не объяснял, почему нужно делать так, а не иначе, что при огромном многообразии случаев в издательской практике не позволяло находить нужные решения при отклонениях от тех условий, которые были предусмотрены правилом. По Жилину, корректоры, редакторы, авторы должны следовать рекомендации не раздумывая. Я же стараюсь объяснить, почему желательно такой рекомендации следовать. Это позволяет находить решение в аналогичных случаях, опираясь на общий принцип.
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.