Человек из тоннеля - [18]

Валентин считал, что пока эта несообразность не будет объяснена, беспокоить Жору не следует. Предположение о том, что вечером 4 июня на верхнюю площадку Высокого Холма "Ладу" с номерным знаком 72-96 привел ее официальный владелец, не выдерживало критики - Бурыхин был профессиональным водителем и не допустил бы оплошности, которая была допущена тем, кто сидел за "баранкой" "Лады". К тому же "светлоусый" прикрыл собой водителя, а таких, как Жора, не прикрывают - много чести.

Разумеется, это не означало, что оперативники напрочь исключали возможность его участия в покушении - на определенных этапах он мог быть сообщником. И в любом случае - это уж несомненно - был близко знаком с одним из организаторов преступления. А если учесть, что последний мог не только распоряжаться бурыхинской "Ладой" по своему усмотрению, но и послать Жору средь бела дня в небезопасную разведку в городскую больницу, то вывод напрашивался сам собой - во всей этой истории Бурыхин был фигурой второстепенной. Преждевременный арест его мог еще больше усложнить дело. А вот проверить связи Бурыхина, выявить круг его знакомств, следовало незамедлительно. И в первую очередь надо было выяснить, кому фактически принадлежит в прошлом светло-зеленая, а ныне горчичного цвета "Лада" под номерным знаком СВБ 72-96. На решение этой задачи Валентин нацелил всю группу.

Однако благодетель Жоры не спешил являть себя взорам оперативников. Было установлено лишь, что из кооперативного гаража на улице Бочной Валовой, где, начиная с марта Бурыхин держал свою "Ладу", последнюю несколько раз брал пожилой мужчина в замшевой куртке, у которого имелись свои ключи от гаража. Но словесный портрет этого мужчины не отличался точностью, и оставалось ждать, когда он снова появится в гараже.

А время шло. И надо было уже отчитываться о проделанной работе. Билякевич предупредил Валентина о назначенном на понедельник расширенном оперативном совещании. До понедельника ничего, заслуживающего внимания, не произошло, и Валентин пошел на совещание по существу ни с чем, не считая пухлой папки с оперативными материалами. Настроение у него было не из лучших. На совещании должен был присутствовать майор Шитиков из областного штаба - известный придира, мнящий себя непревзойденным аналитиком; врачи, эксперты-криминалисты, от которых тоже жди каверзных вопросов. Билякевич едва ли будет оберегать Валентина от этих вопросов, нападок Шитикова, сарказма Кривицкой - преехидной бабы из научно-технического отдела.

- Сделаем так, - предложил Мандзюк, которого тоже вызвали на совещание. - Ты доложишь дело, а на вопросы отвечу я - как перворуководитель группы.

- Посмотрим, как получится, - хмуро буркнул Валентин.

Получилось неважно: вначале говорил Валентин, стараясь не реагировать на реплики Шитикова и колкие замечания Кривицкой, потом следователь Кандыба, затем взял слово Шитиков, который раскритиковал все и всех, за ним выступила Кривицкая, потом еще кто-то, и вскоре Валентин перестал понимать, кто и о чем говорит. Помалкивал только Билякевич, от которого надо было ожидать, что он, по меньшей мере, прекратит этот базар. Но Билякевич позволил говорить всем порознь и вместе, сидел, слушал, никого не перебивал, лишь время от времени барабанил пальцами по столу. Только когда снова поднялся Шитиков и разошелся, что называется вовсю, Билякевич предложил ему стакан воды. Вежливо предложил, даже любезно, но Шитиков сразу осекся, сел. Однако молчал недолго и вскоре снова обрушился на Валентина. Больше всего он возмущался тем, что до сих пор не установлена личность потерпевшего.

- Как можно при современной технике учета, информации, связи в течение трех месяцев биться над элементарной задачей и в итоге не решить ее - ничего не узнать о человеке, который практически находится в вашем распоряжении!

- Пока он находится в распоряжении врачей, - принял на себя удар Мандзюк.

- Человек - не иголка: если он появился в нашем городе, значит, в каком-то другом месте его не стало и его безусловно ищут, - не унимался Шитиков.

- Не обязательно.

- У него должна быть семья.

- Тоже не факт: мне известно немало тридцатилетних холостяков, невозмутимо парировал Мандзюк.

- А родители?

- Их может уже не быть.

- Но товарищи, сослуживцы у него были, есть? Или вы считаете его тунеядцем?

- Судя по всему, он не привык бездельничать.

- Значит, по-вашему, товарищам безразлична его участь?

- Я так не думаю. Не исключено, что он находится в отпуске.

- Отпуск три с половиной месяца?

- У тех, кто работает в отдаленных местностях, отпуск бывает и больше. Я уже не говорю о моряках дальнего плавания, полярниках.

- Считаете его полярником?

- Считаю, что наш поиск должен вестись в более ограниченном диапазоне.

- Как вы определяете этот диапазон?

- Есть основания полагать, что Михайлов - фамилия пока условная детские и юношеские годы провел в одном из южных приморских городов. Учился в производственно-техническом училище на автослесаря. После окончания ПТУ, видимо, некоторое время работал по этой специальности. Его отец, который жил в каком-то другом городе, был моряком; мать предположительно - актриса эстрады или цирка. Известно имя его тетки, у которой он воспитывался.