Человек из Санкт-Петербурга - [85]

– Прости, мама, но мне не хочется туда идти.

– Нет, ты пойдешь, и никаких разговоров, – отпарировала мать. – Я хочу, чтобы графиня получше узнала тебя – она очень влиятельна. Да и маркиз Шалфонт будет там.

Званые обеды обычно начинались в половине второго и заканчивались в четвертом часу. «Значит, я буду дома около половины четвертого, и лишь в четыре смогу успеть в Национальную Галерею», – размышляла Шарлотта, – «к тому времени он либо уже уйдет, либо мне придется, даже если он дождется меня, тут же уйти, чтобы попасть домой к чаю».

Ей хотелось обсудить с ним происшедшее в Боснии убийство, узнать его точку зрения. А обедать со старой графиней ей вовсе не улыбалось, да кроме того...

– Кто такой маркиз Шалфонт?

– Это Фредди, ты его знаешь. Не правда ли, он очень мил?

– Ах, он. Мил? Я этого не заметила.

«Я могла бы написать записку на тот адрес в Кэмдон-Тауне и оставить ее на столике в прихожей, чтобы лакей опустил ее в почтовый ящик. Но ведь Феликс не живет по этому адресу, и в любом случае, до трех часов он не получит моей записки», – напряженно думала Шарлотта.

– Ну, так постарайся заметить его сегодня. Мне кажется, ты обворожила его.

– Кого?

– Фредди. Шарлотта, ты должна все-таки обратить хоть немного внимания на молодого человека, проявляющего к тебе интерес.

Так вот почему она так настаивала на этом обеде.

– О, мама, не будь же смешной...

– Что тут такого смешного?

Голос матери прозвучал негодующе.

– Я и тремя словами с ним не перемолвилась.

– Видимо, ты обворожила его не своей беседой.

– Прошу тебя, перестань!

– Ну, хорошо, не буду тебя дразнить. Ступай, переоденься. Надень то кремовое платье с коричневым кружевом – оно очень тебе к лицу.

Шарлотта подчинилась и отправилась к себе в комнату.

«Наверное, мне должно льстить внимание Фредди», – думала она, снимая платье. – «Но почему меня совсем не интересует никто из этих молодых людей? Вероятно, я еще не совсем готова для подобных вещей. К тому же, сейчас меня занимает многое другое. За завтраком папа сказал, что из-за убийства эрцгерцога непременно вспыхнет война. Но девушки не должны интересоваться такими делами Полагается, чтобы я думала о том, как бы обручиться до конца светского сезона – вот об этом и мечтает Белинда. Но не все девушки подобны Белинде – стоит только вспомнить суфражисток».

Одевшись, она спустилась вниз. Поболтала немного с маман, пока та пила свой шерри, а потом они отправились на Гросвенор-Сквер.

Графиня была весьма полной дамой шестидесяти с лишним лет. Она напомнила Шарлотте старый деревянный корабль, гниющий под слоем свежей краски. Званый обед оказался настоящим «девичником». Из мужчин, помимо Фредди, присутствовали племянник графини и один член парламент от консерваторов. Каждую из замужних женщин представили, как жену такого-то. «Если я когда-либо выйду замуж, – решила про себя Шарлотта, – то буду настаивать, чтобы меня представляли, как (именно) меня, а не в качестве чьей-то жены».

И графине, безусловно, было сложно устраивать интересные приемы, потому что множество людей просто не допускалось к ее столу, например, все без исключения либералы, все евреи, все, занимающиеся торговлей или имеющие дело с театром, разведенные и те, кто когда-либо нарушил представление графини о приличном поведении. Таким образом, круг ее друзей был довольно скучным.

Больше всего графиня любила порассуждать о том, из-за чего гибнет страна. Прежде всего, из-за подрывной деятельности (Ллойд Джорджа и Черчилля), вульгарности (Дягилев и пост импрессионисты) и слишком высоких налогов (один шиллинг три пенса из каждого фунта).

Однако сегодня тема гибели Англии уступила первое место новости об убийстве эрцгерцога. Депутат-консерватор весьма нудно объяснял, почему войны тем не менее не будет. Супруга латиноамериканского посла спросила тоном маленькой девочки, так взмутившим Шарлотту:

– Просто не понимаю, почему этим нигилистам нравится бросать бомбы и убивать людей?

У графини и на это был ответ. Оказывается ее доктор объяснил ей, что все суфражистки страдают истерией, а революционеры, по ее мнению, страдают аналогичной болезнью с поправкой на мужской темперамент.

Шарлотта, прочитавшая утренний выпуск «Таймс» от корки до корки, не могла не возразить.

– С другой стороны, причина, возможно, в том, что сербы не хотят подчиняться Австрии.

Маман бросила на нее гневный взгляд, а все остальные посмотрели на нее, как на сумасшедшую, а потом сделали вид, что ничего не слышали.

Фредди сидел рядом. Его круглое лицо словно все время сияло. Он тихо заговорил с ней.

– Послушай, ты говоришь такие невероятные вещи.

– Что такого невероятного я сказала? – удивилась Шарлотта.

– Ну, знаешь ли, можно подумать, ты оправдываешь тех, кто стрелял в эрцгерцога.

– А если бы австрийцы решили захватить Англию, ты бы, наверное, стрелял в эрцгерцогов, не так ли? – Ты просто несравненна, – промолвил Фредди.

Шарлотта отвернулась от него. Ей начало казаться, что она потеряла голос: никто будто не слышал ее слов. Она не на шутку разозлилась.

Тем временем графиня села на своего любимого конька. «Низшие классы ленивы», – утверждала она, а Шарлотта подумала: «И это говорит женщина, не работавшая в своей жизни и дня!»