Человек из Ларами - [24]
— Приготовьте мне коня! — бросил старик первому встречному.
Он выехал один, хмурый, молчаливый, но ещё крепкий, полный сил, сохранивший отменную выправку. Мысли устремлялись в будущее и возвращались к Дейву. Горы остались за спиной. Впереди, на много-много миль, протянулся знакомый мир холмов и глубоких оврагов, остроконечных хребтов и широких лугов. Великолепный в своей дикой, первозданной красоте мир его ранчо.
Вэггоман знал, весь этот мир, вся эта красота — здесь, рядом. Мир этот сохранился в памяти до мельчайших деталей, и часть его, мучительно малую, подступающую к дороге часть, он видел даже теперь. Всё остальное накрывала сгущающаяся с каждым разом мутная пелена.
Память, уходившая в прошлое на много лет, сохранила множество прекрасных картин. Но что уготовляет будущее? Что ждёт Дейва? Что ждёт ранчо? И что ждёт его самого после того, как слепота сожмёт свои чёрные оковы? Лёгкая усмешка тронула плотно сжатые губы.
Конь негромко фыркнул и повёл ушами. Не видя встречного, Вэггоман натянул поводья и, остановившись у обочины, принялся сворачивать самокрутку. Сначала до него долетел неспешный стук подков по каменистой тропе, потом появившийся наездник обрёл женский силуэт.
Приблизившись к стоящему у дороги одинокому всаднику, Барбара вдруг подумала, что Алек Вэггоман напоминает вытесанную из камня фигуру, что он — неотъемлемая часть этого жестокого, необузданного, неуступчивого края. Его суровое, морщинистое, с орлиным профилем лицо, его железная воля и неисчерпаемая энергия резко контрастировали с приятной внешностью и обходительными, мягкими манерами её отца, Джубала Кирби. Глядя на дядю, она испытала странное, словно идущее вопреки некоему внутреннему сопротивлению, чувство гордости.
Вид у Алека Вэггомана был хмурый, задумчивый и немного воинственный. Сохраняя до последнего молчание, он как будто вынуждал Барбару заговорить первой, отчего её приветствие прозвучало холоднее, чем ей того хотелось бы.
— Доброе утро, дядя Алек.
Удивительно, но губы под внушительными белыми усами растянулись в почти добродушной улыбке.
— Барбара! Решила-таки проведать старика? — Её неуступчивость, сдержанность по отношению к нему, казалось, развлекали Вэггомана.
— Нет, еду в «Полумесяц», — ответила она. — Кстати, этот человек... Уилл Локхарт... просил передать, что вполне доволен тем, как с ним рассчитались в банке. Сказал, что не хочет больше никаких неприятностей.
Секунду-другую старик молча смотрел на неё из-под полуопущенных век, потом спросил:
— Почему Локхарт сам не сказал мне об этом?
— А он был бы в безопасности, если бы пожаловал на ранчо?
— Да. — Вэггоман помолчал, не сводя с неё немигающего взгляда. — Локхарт тоже направлялся в «Полумесяц»?
— Нет, он ехал в Рокстон-Спрингс. Подальше от наших мест.
Старик ответил мгновенно, острым, как укол рапиры, вопросом.
— Если Локхарт уезжает, то зачем передавать, что неприятности ему не нужны? Зачем посылать тебя с таким бессмысленным посланием, вынуждая делать крюк в несколько миль?
— Не знаю. — Барбара неловко пожала плечами. — Вообще-то, он и не просил меня ехать к вам.
— Значит, ты просто решила навестить дядю Алека, а? — с хитрой улыбкой спросил он. — А ты точно знаешь, что Локхарту не предложили место в «Полумесяце»?
— По крайней мере, мне он ничего такого не сказал. — Она почувствовала, что краснеет, и, с вызовом ответив на пристальный взгляд старика, задала свой вопрос: — Вы его боитесь?
И снова улыбка под белыми усами.
— Что такое страх? — спросил Вэггоман и сам же ответил: — Нет, просто интересуюсь. Из предосторожности. Я знаю Кейт Кэнадей. Потеряв аренду на луга Гальегоса, она бы не упустила шанса нанять Локхарта.
— Дядя Алек, зачем вы поступили так с Кейт?
Улыбка растаяла. Лицо старика снова как будто окаменело. Но ответ прозвучал неожиданно:
— Я смотрел вперёд. Нам не обойтись без зимних пастбищ. Если вдруг умру, Дейв никогда их не получит. Я сам решил проблему.
Он сказал это так, словно будущее уже нависло над ним тяжёлой, мрачной тучей. Барбара знала Дейва всю свою жизнь, знала его силу и слабости, и теперь её как будто осенило. Этот высокий, хмурый старик пытается поддержать сына, заглядывая в то время, когда сам уже сойдёт в могилу.
«Но это невозможно, — с грустью подумала Барбара. — Дейв не изменится».
— Но и «Полумесяцу» нужны те пастбища, — возразила она.
Вэггоман снова улыбнулся.
— У «Полумесяца» есть Кейт Кэнадей.
— А у «Колючки» есть Алек Вэггоман.
— Кто знает, что будет завтра? — сухо заметил старик и неожиданно для самого себя добавил: — Вчера я отдал соляные озёра в аренду Фрэнку Дарраху.
— Фрэнк ничего мне не сказал, — вырвалось у Барбары.
— А должен был?
— Ну, мог бы и упомянуть. — Новость вызвала у неё раздражение — хотя с чего бы? — Прошлым вечером Фрэнк сделал мне предложение. И мы говорили о других его делах.
Вэггоман не выказал ни малейшего удивления.
— Ты выйдешь за него?
— Вы разве не заметили кольцо у меня на пальце? — Она вытянула левую руку. — Старик наклонился, чтобы получше рассмотреть брильянт, а когда выпрямился и подобрал поводья, улыбка на его губах как будто потеплела.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
1568 год. В государстве Московском разгул опричнины. «Царевы псы» бесчинствуют в городах и весях, пытая и насилуя, порой уничтожая целые поселения. Так случилось и с родной деревней Фёдора, сына поморского лоцмана. Пареньку повезло. Он не только уцелел, но и стал обладателем тайных бумаг английского дипломата. Вместе со своим крёстным, морским купцом, Фёдор отправляется в Англию искать лучшей жизни и оказывается на службе у самого Френсиса Дрейка!..
Испанский плантатор Антонио Бенавидес тайно прибывает в Порт-Ройял, где договаривается со своим деловым партнером Коллинзом о контрабандной поставке на Кубу партии африканских невольников. После ухода испанца Коллинз вызывает капитана флибустьеров Рока Бразильца, своего агента и должника, и предлагает ему перехватить судно Бенавидеса, которое должно доставить в условленное место большую сумму денег, предназначенных для оплаты негров-рабов. Когда судно под командованием Мигеля Бенавидеса, сына дона Антонио, появляется в водах Москитового острова, его захватывает шайка Бразильца.
Пиратский фрегат «Королевский охотник» захватывает в водах Гвинейского залива корабль «Провиденс», принадлежащий Королевской Африканской компании. На борту приза найдена шкатулка с секретным письмом, адресованным губернатору Форт-Джорджа (остров Генриетты) сэру Генри. Пленный капитан не имеет «ключа» к шифру, и пираты не могут прочитать это письмо. Выдав себя за военных моряков, пираты хитростью захватывают Форт-Джордж и берут в заложники всех его обитателей, включая губернатора и его дочь. Под угрозой расправы сэр Генри передаст пиратам «ключ» к шифру.
Рэйчел Закари не знает, что за тайну хранит её прошлое и почему так мрачно смотрят на неё приезжие с соседних ферм. Ходят слухи, что краснокожие претендуют на жизнь молодой девушки, и любой, кто встанет на её защиту, — подпишет себе смертный приговор. Драматическую историю «Непрощённой» поведали с киноэкранов звёзды первой величины — Одри Хепберн и Берт Ланкастер.