Человек из грязи, нежности и света - [17]

Тогда втихомолку Соня стала подмешивать Глебу в чай слабительное, из-за чего Глеб часами теперь просиживал в туалете, хотя благодаря этому его живот заметно уменьшился и полностью исчезла одышка.

С Эскиным было несколько сложнее.

После отъезда отца он не просто значительно охладел к Соне, но вообще не хотел с ней заниматься сексом, ссылаясь на свою усталость и бессонницу, вызванную якобы нервным расстройством.

Однако предприимчивая Соня и в этом случае не сдалась.

Она Эскину в кофе тоже стала подмешивать лечебный настой «Виагры» и настойку элеутерококка! Результаты незамедлительно сказались почти сразу.

Теперь Эскин мог обладать Соней всю ночь без перерыва, причем он изливал в нее столько семени, что ей потом приходилось весь день ходить с прокладкой, как будто у нее была менструация. А тут еще Глеб стал на них обижаться, потому что никак не мог уснуть от их криков.

В общем, Соне пришлось уменьшить дозу лекарства, как Глебу, так и Эскину. Глебу – потому, что он большую часть ночи просиживал в туалете, Эскину – потому, что он трахал ее всю ночь и орал как сумасшедший.

Из-за этих криков соседи забросали жалобами милицию, и теперь два раза в неделю их посещал худощавый участковый инспектор по фамилии Селедочкин.

Он брал с них письменные объяснения, внимательно осматривал всю квартиру, а потом уходил. Кажется, им удалось убедить Селедочкина в том, что соседи просто из вредности пишут на них жалобы, чтобы насолить, поскольку в силу своего пенсионного возраста и болезней испытывают зависть к молодым.

В чем молодой Селедочкин и сам не раз убеждался, посещая крикливых соседей, хотя соседи кричали только из-за того, что он, Селедочкин, не предпринимает никаких мер для прекращения ночных оргий.

Они много раз давали Селедочкину прослушать диктофонную запись ночных криков, но молодой и уверенный в себе Селедочкин почему-то решил, что они сами орут в диктофон. Еще он никак не мог поверить, что через стенку может быть такая хорошая слышимость.

Тогда они предложили Селедочкину провести вместе с ними бессонную ночь, но Селедочкин окончательно убедившись в их преувеличенной неприязни к молодым соседям и вообще к молодым, совсем перестал к ним заходить.

Но очень скоро Эскин уже стал значительно меньше кричать по ночам, и соседи успокоились. Правда, Селедочкин все же выпросил пару картин у Глеба с изображением голой Сони, сидящей верхом на петухе и на крокодиле.

Глава 8. Наслаждение убийственной силы

После отъезда отца с Эскиным произошло что-то странное.

С одной стороны, он захотел разорвать все отношения с Соней и выгнать ее вместе с Глебом из квартиры.

Она уже даже не интересовала его как женщина, а с другой стороны, он вдруг неожиданно для самого себя воспылал к ней такой фантастической страстью, что каждую ночь, проведенную с Соней орал как резанный от наслаждения. Эскин даже и не подозревал, что наслаждение может иметь такую убийственную силу.

Вся его прилежность к занятиям куда-то испарилась, а сам он уже еле-еле волочил свои ноги. По улицам он ходил весьма дрожащей походкой, было ощущение, что кто-то невидимый измывается над ним.

После каждой такой безумной ночи, Эскин чувствовал такую усталость, что опять стал пропускать занятия в Академии. Еще он очень сильно похудел, и сокурсники стали часто замечать в его глазах какой-то подозрительный блеск.

Иван Иванович Секин даже как-то раз поинтересовался, не принимает ли Эскин наркотики. Эскин чувствовал, что с ним происходит что-то неладное, но никак не мог себе этого объяснить.

Когда он выразил по-настоящему свое беспокойство Секину, тот посоветовал сходить в церковь и покаяться какому-нибудь попу, что Эскин и сделал после занятий. Батюшка очень внимательно выслушал Эскина и посоветовал во время греховных побуждений натирать свое исчадное место луком или чесноком.

Эскин тут же поспешил последовать совету батюшки, но боль, ощущаемая его удом, была настолько нестерпимой, что он разбил головой стеклянную полку перед зеркалом в ванной и около часа обливал свой уд прохладной водой, издавая при этом самые ужасные крики.

– Ну и батюшка, ну и сукин сын, – орал от ожога Эскин.

Почему-то в этот момент его посетила мысль отрезать свой уд, чтобы больше никогда не мучаться! Но все же разум взял верх над болезненной плотью.

Соня, услышав дикие крики Эскина, стала вслух возмущаться безнравственным поведением Эскина.

– Тебе что, меня мало? – кричала она за дверью.

Она почему-то подумала, что Эскин тоже занимается в ванной мастурбацией, а когда еще увидела разбитую полочку в ванной, еще больше уверилась в своей правоте.

Вместе с тем, чрезмерно сильное половое влечение Эскина действительно стало несколько снижаться после натирания уда луком, и бедный Эскин даже наполнился какой-то христианской благодарностью к батюшке, хотя на самом деле это натирание просто совпало по времени с уменьшением дозы лечебного настоя, подливаемого Соней в кофе Эскину.

Однако, снижение Соней дозы слабительного, даваемого Глебу, нисколько не помогло!

Она уж совсем перестала давать ему слабительное, но, по-видимому, желудок и кишечник Глеба были так расстроены, что несчастный Глеб продолжал свое долгое сидение в туалете. И утром, и вечером он вместо чая пил настой дубовой коры, но вся пища, употребляемая им, продолжала превращаться в понос.