Человек и океан - [150]

В этот момент над островом показалась небольшая туча. Ветер сменился на северо-западный, и Эрику не удалось удержать заданный курс. Члены экипажа «Кон-Тики» и полинезийцы, перебравшиеся на плот, схватились за весла, но ветер крепчал, и они совсем не приближались к земле. Солнце клонилось к закату, вот-вот должно было стемнеть. Полинезийцы прыгнули в свою пирогу и дали им понять, что хотят вернуться на остров за помощью. В парусе нужды не было, и поэтому его сняли. Через некоторое время около плота появились четыре пироги с девятью островитянами.

На «Кон-Тики» закрепили канаты, протянутые к корме каждой из пирог, и гребцы налегли на весла, пытаясь отбуксировать плот к берегу. Мужчины на плоту также гребли изо всех сил, но встречный ветер дул так сильно, что они оставались на месте. Кнут предложил взять резиновую лодку и привезти еще островитян на помощь. Тур сказал «нет», но Кнут не понял его и прыгнул в лодку. Опустилась кромешная тьма, и Тур пытался передать Кнуту азбукой Морзе, чтобы тот немедленно вернулся.

На берегу стояла толпа; люди помогли Кнуту вытащить его резиновую лодку. Кнут разглядел сигналы азбуки Морзе и понял, что его товарищи отказались от мысли завести плот в лагуну. Тем временем полинезийцы чуть ли не силой потащили его в деревню. С помощью жестов Кнуту удалось объяснить им, что он должен вернуться на плот. Ему дали в сопровождение одну пирогу, и он погреб обратно.

Кнут отсутствовал довольно долго, и на плоту росло беспокойство. «Кон-Тики» относило все дальше от берега, и они поняли, что Кнуту возвращаться опасно. Торстейн изменил сигналы и передавал теперь: «Оставайся там, где ты есть, не возвращайся».

Но Кнут не послушался и греб изо всех сил. Он ни за что на свете не хотел оставаться один на Ангатау. «В конце концов я добрался до плота и бесшумно залез на корму, так что никто не заметил. Они сидели и говорили обо мне, и размышляли, что им делать, когда я вдруг свалился на них, и все закричали „ура“»^{596}.

Радость по поводу возвращения Кнута, конечно, не знала предела. Но при этом никто не скрывал разочарования оттого, что они были так близки к цели и не смогли ее достичь.

Они решили парус не поднимать и залезли в хижину. Тур даже не назначил на эту ночь вахтенного. Все заснули как убитые. «Кон-Тики» дрейфовал дальше на запад.

Прошло еще несколько дней. Если верить измерениям, они приближались к еще одному атоллу — Рароиа.

Была ночь с 6 на 7 августа. Туром овладело странное беспокойство. Он не мог спокойно спать, то и дело выбегал на палубу и смотрел на компас. «Кон-Тики» шел неизменным курсом. Ветер сохранял направление. Волны накатывали как обычно, но плот качался как-то по-особому — изменился ритм.

Когда рассвело, Тур увидел неотвратимое. Цепь маленьких островов простиралась дугой вдоль всего горизонта. Чтобы не угодить прямо на рифы, надо было срочно уходить к югу. Но если ветер не изменит направления, они ничего не смогут сделать и попадут прямёхонько в волны прибоя.

Ветер не менялся, и мореплаватели поняли: надо готовиться к окончанию путешествия.

Герман и Бенгт занялись спасательным оборудованием. Кнут и Торстейн — проверкой радиостанции. Эрик встал у весла. На долю Тура выпало общее руководство. Но в запасе у него сегодня, в сущности, имелась одна-единственная команда — держаться, во что бы то ни стало, крепко держаться, когда они налетят на риф.

Скоро 10 часов. До рифа всего сто метров. Если бы имелся выбор, они предпочли бы избежать столкновения. Но выбора уже не было.

Они бросили якорь. «Кон-Тики» описал полукруг и повернулся кормой к бурунам.

И тут они увидели гигантскую волну, грозящую перевернуть стоящий на якоре плот. В последний момент успели обрезать якорный канат, и их как лилипутов понесло в пучину.

Наступил сто первый день пути.

Кто-то закричал: «Кто верит, тот должен молиться, это последний шанс!»

Тур посмотрел на своих ребят: даже если только один из них погибнет, ему этого не пережить. И он стал тихо молиться про себя.

Накатилась еще одна волна и обрушила на плот целое море воды. Затрещала мачта, окунулся в воду парус, поплыли ящики. Люди вцепились в оснастку изо всех сил, и вдруг, к своему ужасу, Кнут увидел, что Тура и Торстейна сносит за борт. Торстейну удалось залезть обратно, но где же Тур? В этот момент перед глазами Кнута стеной встал риф, а затем волна откатилась назад и забросила Тура обратно на плот^{597}.

Прибой. Они смотрели на приближающуюся волну. Пена убеляла ее вершину, и вся она была полна гнева…

Крушение. После 101 дня плавания «Кон-Тики» попал на риф Рароиа, атолла Французской Полинезии

Тур, ошалевший от удара, едва понял, что с ним произошло. Он видел лишь, как Бенгта ударила по голове падающая мачта и что Герман висит над хижиной.

Море ревело и грохотало. Накатила следующая волна — зеленая как бутылочное стекло и больше предыдущей. Она ударилась о плот, и кто-то закричал:

— Держитесь!

И они держались. Из последних сил.

Вдруг раздался страшный треск: волна приподняла «Кон-Тики», насадила сверху на риф и, сделав свое дело, ушла. Они почувствовали, как плот дрожит под ногами.