Человек и океан - [142]

Хейердал пользовался безграничным доверием своей команды. Он говорил, что если южноамериканские индейцы, недалеко ушедшие от людей каменного века, сумели переплыть на плоту океан, то уж они-то, отправившись по стопам индейцев, наверняка смогут сделать то же самое. Его товарищи и не думали в этом сомневаться. При этом, кроме желания помочь Туру одержать победу в его споре с наукой, каждый из членов команды имел свои личные мотивы для участия в путешествии.

Кнут Хаугланд многое пережил во время войны — в отличие от Хейердала ему довелось побывать в ближнем бою; теперь он хотел немного пожить совершенно иной жизнью. Прослышав о возможности совершить плавание из Южной Америки в Полинезию, он загорелся этой идеей — Хаугланду казалось, что это путешествие поможет ему восстановить душевное равновесие.

У Германа Ватцингера произошел разрыв с женой, после чего, желая оказаться как можно дальше от дома, он отправился на стажировку в США. Когда ему представилась возможность отправиться в еще более дальние края, он, не раздумывая, согласился.

Бенгт Даниельссон хотел отдохнуть от тяжелой работы в джунглях Амазонки и надеялся, что спокойная жизнь на плоту позволит ему поразмыслить над докторской диссертацией. Чтобы стимулировать свои размышления, он прихватил с собой семьдесят книг по специальности. Но основную роль в том, что он оказался на «Кон-Тики», сыграл, конечно, его интерес к занятиям Тура и постоянная потребность в приобретении новых знаний.

Что касается Эрика Хессельберга и Торстейна Роби, то их притягивали не столько научные идеи Хейердала, сколько сама возможность путешествия. Оба они были парни веселые, и в этом плавании их привлекал, прежде всего, его авантюризм.

Итак, группа состояла из людей довольно разных, но все они были яркими личностями. У них имелась одна общая черта — по мнению Тура, все они были отличными парнями.

Когда «Кон-Тики» покидал Перу, Тур был связующим звеном между членами команды, так как только он один знал каждого из них. Таким образом, от его способности разбираться в людях зависела, какая на плоту будет атмосфера. Если бы он ошибся в выборе, то группа могла бы расколоться с вытекающими отсюда последствиями для общего психологического состояния и тем самым поставить под угрозу безопасность экспедиции.

Германа Тур называл джентльменом с хорошо развитым чувством юмора. Ватцингер был представителем аристократического сословия, человеком, сильным духовно и физически, готовым на все ради спасения друга^{551}.

Торстейн, как и Кнут, во время войны не раз смотрел в глаза смерти. Но это не мешало ему постоянно радоваться жизни и во всем видеть светлые стороны. И если имелся на борту человек, который почти ничего и никогда не боялся, то это был Торстейн. Оборотной стороной этого бесстрашия было то, что он не верил ни в каких богов^{552}.

Кнут, правильный во всем, добросовестный, самый рассудительный из всего экипажа, был образцом морали и любви к родине. Он скорее откусил бы себе язык, чем сказал бы неправду; поражала его постоянная готовность к самопожертвованию^{553}.

Эрик, бесшабашный малый, самый крупный физически, эдакий огромный мишка, любил играть на гитаре и петь песни Эверта Таубе. Ему было наплевать на теорию Тура и миссию экспедиции, он просто радовался тому, что Тур захотел взять его с собой и у него появилась возможность пуститься в авантюрное плавание^{554}.

Бенгт — книжный червь, проглатывавший одну книгу за другой; тем самым он несколько изолировал себя от остальных членов экспедиции. Но он был прирожденным комедиантом и своими представлениями способствовал повышению духа команды^{555}. Он также отлично готовил, а это совсем немаловажное качество во время долгого и опасного путешествия.

Неутомимый читатель. Шведский этнолог Бенгт Даниельссон взял с собой 70 книг

Тур был неоспоримым лидером группы. Он управлял по принципу: наилучшее решение — это такое решение, которое пользуется всеобщей поддержкой. Он нередко выполнял роль наблюдателя, который самым дипломатическим образом вмешивается в назревающую ссору между членами команды. И если ему не удавалось предотвратить конфликт, то он предпочитал не делать резких выводов в надежде, что время само все расставит по местам. Однако повседневный быт на плоту не требовал великих решений. Быстро установился рутинный порядок, и каждый знал свои обязанности.

Еще до того, как все собрались, Тур решил назначить Германа своим заместителем. Но, когда Тур перед отплытием из Кальяо подписывал контракты с членами экипажа, возникли сомнения в необходимости официального закрепления этой роли. Все должны были быть равны перед Туром, и в случае его «отсутствия или неявки», как значилось в проекте контракта^{556}, должно было вступить в силу правило «один за всех и все за одного». Один из членов экипажа счел этот принцип настолько важным, что отказывался подписать контракт, и вместо того, чтобы вступать в спор, Тур отложил контракт в сторону^{557}. И все же не было сомнения в том, что команда приняла Германа как заместителя командующего^{558}. Он стоял у истоков предприятия, и именно он отвечал за постройку плота.