Человек-Хэллоуин - [30]

Когда он взглянул на окаменелость при свете дня, его угольно-черные волосы моментально поседели, а сверкавшие, словно бриллианты, глаза стали холодными и тусклыми, похожими на куски обычного камня. Он чувствовал, как; затухает внутри его огонь и иссякает свет, — виной тому было и великолепие находки, и одновременно осознание того, что это существо больше не принадлежит миру живых.

Однако, возвращаясь в свой городской дом на Манхэттене, он услышал нечто примечательное. Был обычный дежурный обед в закрытом клубе, и один из присутствующих упомянул о весьма известном семействе.

— Крауны, — повторил он, когда Фэйрклоф переспросил. — Они занимаются всеми отраслями промышленности. Но в основном оружием Надо отдать им должное, члены этого клана щедро жертвуют на благотворительность. В прошлом году перечислили шесть миллионов в Фонд спасения детей.

— Я невольно услышал… Вы говорили что-то о…

Опасаясь, что ослышался, Алан Фэйрклоф даже не рискнул произнести это слово..

— О твари? Мой брат видел ее своими глазами. Как-то летом был у них в гостях, — пояснил одноклубник. — У них там на побережье pied-a-terre[14]. А у моего брата маленький островок — как раз напротив них. Он сейчас выставлен на продажу. Когда брат что-то там ремонтировал и перестраивал, они пригласили его с женой погостить. Брат говорил, что для таких богатых людей у них более чем непритязательные вкусы…

— Вы хотели рассказать о твари, — напомнил ему Фэйрклоф.

— Ах, да, по словам брата, они владели неким существом, похожим на самого дьявола во плоти.

Алан захохотал.

— А ваш брат случайно не любитель выпить?

Собеседник помолчал, сделал глоток виски и только тогда ответил:

— Теперь уже нет. Он умер полтора месяца тому назад.

Алан Фэйрклоф собирался продолжить расспросы, но вдруг все звуки в клубе — смех над скверными, бездарно рассказанными анекдотами, болтовня в баре, бряканье клавиш фортепьяно, терзаемых бесталанным музыкантом, — как-то разом смолкли: их заглушили его собственные мысли.

«Тварь…

Дьявол…

Святость…»

6

За шуточками и сплетнями выяснив адрес Краунов, Фэйрклоф отправился в их дом, находившийся рядом с Центральным парком Однако, к глубочайшему разочарованию Алана, у лифта его встретил только дворецкий — потрясающе красивый, с черными волосами и круглыми синими глазами — скорее всего, ирландец. На щеке под левым глазом заметно выделялся вертикальный шрам.

— Мне очень жаль, — произнес дворецкий. — Но в это время года Крауны всегда уезжают в Бангкок.

— Ливерпуль, — усмехнулся Алан, узнавая акцент дворецкого, — Я принял бы вас за ирландца, если бы не эти интонации.

Дворецкий чуть улыбнулся.

— Вы совершенно правы. А вы…

— Я человек мира, у меня нет корней.

— А я бы сказал, Слоун-сквер и к нему прибавлено немножко Шотландии, — улыбаясь, сказал дворецкий.

— Что ж», вы недалеки от истины. Алан Фэйрклоф.

Алан протянул руку.

— Пит Аткинс, — представился дворецкий. А затем, словно вспомнив о своих обязанностях, прибавил: — Они вернутся не раньше следующего месяца. Не раньше чем закончится эта отвратительная зима.

— Дела?

— И отдых, как можно догадаться. Не хотите ли оставить им записку, мистер Фэйрклоф?

Алан с минуту колебался.

— Да… Да, пожалуй, оставлю, — наконец решил он.

Он черкнул несколько слов, сложил листок вдвое и протянул его дворецкому.

— Давно вы в Штатах?

— Два года, — ответил Аткинс. — Крауны замечательные хозяева. И не верьте тому, что о них болтают.

— Болтают?

— Обычные сплетни. Противные богачи и все такое. Но мне они почти как вторые родители. — Аткинс взял записку. — А вы с ними совсем незнакомы, да?

Алан постарался ничем не выдать себя.

— Мы старые друзья. Скажите, они до сих пор проводят лето в Новой Англии?

Аткинс кивнул.

— Да, сэр. В Стоунхейвене. Прелестная, как мне говорили, деревушка на самом берегу моря. Судя по фотографиям, у них там настоящий замок. Он принадлежит семье не одну сотню лет. Может быть, войдете?

Алан принял предложение, и Аткинс провел его в скромную гостиную с тремя большими мягкими креслами, длинным столом и несколькими фотографиями на стенах. Аткинс постучал по одной из них, явно очень старой.

— Усадьба называется «Щиты».

На переднем плане фотографии были запечатлены величественная пожилая дама и ее шофер. На подъездной дороге стоял «беркэт», а позади автомобиля высился белый дом.

— Это Миранда Краун. Все называли ее королевой. Умерла много лет назад. По словам кухарки, эта дама отличалась необузданным нравом.

— У семьи Краунов, должно быть, любопытная история.

Фэйрклоф окинул взглядом остальные фотографии. Одна привлекла его внимание. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть ее.

— А что здесь? — спросил он.

— Четырнадцатый год, — сказал Аткинс — Я точно знаю, поскольку мастер Краун упоминал, что фотография была сделана в то утро, когда родился его отец.

На фотографии были запечатлены четыре человека, один из них, в военной форме, стоял у входа в небольшую пещеру.

Аткинс постучал по стеклу.

— Это дед мастера Крауна.

— А где это?

— Франция. Кажется, недалеко от Парижа.

— Война, — произнес Фэйрклоф, — Не похоже, чтобы они имели отношение к войне, а?

Аткинс секунду помолчал.