Человек-эхо - [16]

Джесс смотрит еще раз. Тело обнажено, на шее, запястьях и лодыжках ясно видны следы от веревки.

— Так ты и вправду детектив? — спрашивает она.

— Был, — мрачно отзывается Гриффин. И быстро продолжает: — Потом нашли еще два тела.

Передает ей новые фото. Еще две женщины. Голые. Мертвые. При их виде Джесс передергивает.

— Дарья Кэпшоу и Сара Джекмен. Изнасилованы, подвергнуты пыткам, задушены.

Говорит он так, будто снимает камень с груди — слова, которые давно не произносились, изливаются потоком. Поворачивается и смотрит на нее.

— Всего трое. Явно серийный убийца.

— Я не слышала ничего такого в новостях, — говорит потрясенная Джесс. — Как так вышло?

— Мой шеф волновался, как бы огласка не стала рекламой убийцы, не подстегнула его. Так что мы действовали по-тихому. Но тут подвалили еще преступления из категории особо тяжких. Два изнасилования, сопряженные с незаконным проникновением в жилище, длинные и жестокие. Поначалу мы не подумали, что тут может быть связь.

— А она была?

Гриффин кивает.

— Обе жертвы что-то слышали в своих домах незадолго до нападений — похоже, что к ним кто-то проникал заранее, чтобы разведать обстановку. На клумбах были обнаружены отпечатки подошв с рисунком в виде звездочек — как выяснилось, давно снятых с производства адидасовских кроссовок, — и точно такие же следы нашлись возле тела Сары Джекмен. Но это было странно. Убийцы обычно не деградируют, что касается тяжести совершенных преступлений. Начинают с изнасилований, а потом начинают убивать, когда обретут уверенность в себе. Но не скатываются назад. Так что мы подумали, не было ли еще каких-то убийств, на которые мы в свое время не обратили внимания.

Джесс откидывается на спинку сиденья. Это ей снится — все это перечисление случаев смерти и насилия? Но как это может быть связано с ней?

Гриффин достает еще фотографии; лицо у него мрачное.

— Вот еще два, тот же почерк — изнасилованы и задушены. — Зернистые, темные фото, тела даже трудно различить. — Несколько лет назад. Но в двух разных графствах, так что никто не углядел связи. Не раскрыты.

— И что в итоге?

— Мы объединили их в одно производство, создали межведомственную спецгруппу. Но ничего не нашли. И все опять затихло. Вот до этих двоих.

Он опять тычет пальцем.

— Эмили Джонсон и Изабель Ричардс. Обе — сексуальные работницы, как сейчас принято выражаться. Оглушены ударом по голове — эксперты считают, что молотком, — после чего зарезаны.

— Тут все по-другому, — говорит Джесс.

— Да, по-другому. Но в Англии целое множество нераскрытых насильственных преступлений. Особенно если учесть, что большинство убийств совершается теми, кто был знаком с жертвами… — Гриффин задумчиво смотрит на нее. Она начинает поеживаться в остывающей машине и обхватывает себя руками за плечи, но он вроде этого не замечает.

— Потом год назад еще одно вторжение в дом, — медленно продолжает Гриффин. — Семейной пары. Им угрожали пистолетом, светили фонариком прямо в лица. Их разделяют, связывают. Женщину неоднократно насилуют. Несколько часов.

Гриффин не повышает голоса, говорит медленно, взвешивая слова.

— Мужа жестоко избили и оглушили ударом полена. Когда он очнулся, его жена была уже мертва. Забита до смерти тем же самым способом; руки у нее были связаны шнуром от занавески.

Гриффин ненадолго примолкает, и Джесс видит, как на челюсти у него ходят желваки. Ясно, что эти нераскрытые преступления дорого ему обошлись.

— Если бы мы поймали этого типа до того, как… — Гриффин опять умолкает, и Джесс остается лишь представить, какое чувство вины он испытывает, зная, что его служебным долгом было не допустить подобной трагедии.

Гриффин набирает полную грудь воздуха, потом смотрит на нее.

— Но тут след опять остывает.

— И с тех пор ничего? — недоверчиво спрашивает Джесс. — Целый год ничего подобного?

Гриффин качает головой:

— Ничего, пока мне вчера вечером не позвонили — один погибший при пожаре частного дома. Подозрение на поджог. Подозрение на убийство.

В желудке у нее закручивается тугой узел. Это про ее дом. Про ее мужа. Ее начинает мутить. Джесс знает, что это не она устроила пожар, но до сих пор предполагала, что это просто роковая случайность. Какой-нибудь подросток на спор подпалил дверь первого попавшегося дома, и ситуация вышла из-под контроля. Или из мести, если их с кем-то спутали… Хотя в этих случаях пожар вряд ли бы смог так быстро распространиться.

— Сомневаюсь, что тут есть какая-то связь, — запинаясь, произносит Джесс.

Гриффин вытаскивает из кармана куртки телефон, прокручивает что-то на экране и сует ей под нос фотографию. Она машинально отдергивается, но на сей раз фотка совершенно невинная — женская сережка в виде полумесяца, зеленые и голубые искорки на серебре.

— Это твоя?

Джесс мотает головой.

— Точно?

Она смотрит еще раз.

— Да, точно. — И примолкает. Не хватает духу спросить.

— Это нашли прямо за вашей входной дверью.

Джесс открывает и тут же закрывает рот. Гриффин смотрит на нее.

— Эта висюлька принадлежала последней жертве изнасилования. Я уверен, что ее намеренно туда подбросили.

— Но зачем?

— А вот этого я не знаю.

Он протягивает руку под руль и опять заводит мотор. И тут до нее доходит, про что был тот телефонный звонок.