Человек долга - [3]

Женщины ревнуют к мужчинам больше, чем к другим женщинам, хотя Сузи ужаснулась бы, если бы ей сказали, что она ревнует к Пету. Ей казалось, что она просто тревожится за Джека - отношение его к Пету болезненное, и опа должна принять какие-то меры. Но стоило ей нелестно отозваться о Пете, Джек либо расстраивался и заводил речь о другом, либо говорил ей, что она ничего не понимает. Это, по мнению Сузи, было уже слишком, ведь, в конце концов, Пет все-таки за ней ухаживал, и кому же тогда понимать его, как не ей.

- Ах, Джек, ты глупый, - говорила она устало. - Как легко ты попадаешь под чужие влияния! Это все твоя мать виновата. Я бы никому не позволила так на меня влиять. Мне Пет, конечно, нравился, но я его насквозь видела. Ты не замечал, какой это был ограниченный человек.

- Ну, Сузи, давай не будем ссориться, - говорил он умоляюще. - Пет не был ограниченным. Он прекрасно соображал.

- А какой неискренний! - замечала Сузи.

- Каждый искренен по-своему, - отвечал Джек. - Пет был вполне искренен, только не так, как ты или я., - Ах, оставь, пожалуйста, - смеялась она над ним. - Ему нельзя было доверять. Не успевал человек отвернуться, как он уже над ним потешался.

- Потешался, да, - Джек начинал уже сердиться, - но ничего плохого в этом не было. Я никого не знал прямодушнее его.

Тут Сузи поняла, что поколебать Джека можно, только раскрыв ему глаза на истинный облик Пета. Из романов она знала, какое впечатление это всегда производит.

- Ты ведь, наверно, не знаешь, что Пет себе без тебя позволял? спросила она спокойно, стараясь, чтобы голос не дрожал.

- Знаю я все, что он себе позволял при мне и без меня, - ответил Джек, уверенно ухмыляясь.

- И тебя ие волнует даже то, что он жил со мной? - спросила она, засопев.

- Что? - закричал Джек, приведя ее в восторг своим взбешенным видом, хоть от испуга она и принялась всхлипывать. - Ну и сука же ты!

Он впервые ее обругал, и она возмущена была тем, до чего несправедливо. Ведь все, что она говорила, она говорила ради него, чтобы помочь ему увидеть правду.

- Тебе, конечно, хорошо осуждать, - набросилась она на него сквозь слезы, - ты сам во всем виноват со своей дурацкой обязательностью. Передо мной у тебя, наверно, нет обязательств. Ты знал, что это был за человек, и сам меня к нему толкал. Никакая девушка, на которую так давят, не смогла бы устоять.

- Не хочется тебе хамить, - сказал он, подымаясь и глядя на нее сверху вниз, страшный, как божий гнев, - мне начхать, устояла ты или нет, но я тебе не позволю бегать по городу и врать про мертвого.

- Врать? - воскликнула опа, ошеломленная, стискивая руки на груди.

- Можно подумать, ты не врешь!

- Не вру! - закричала она, вскакивая на ноги, понастоящему разозлившись. Пусть ее обвиняют в том, что она развратница, - в конце концов, все героини в книжках таковы, - но обвинять ее в том, что она все это выдумала - просто какое-то чудовищное оскорбление.

- Конечно, врешь, - сказал он презрительно.

- Ох какой же ты спесивый и самодовольный! - завопила она в негодовании. - Ты настолько самоуверен, что думаешь, женщина не может так с тобой поступить.

Ты думаешь, Пет не мог так с тобой поступить! Так вот это было, было, и я его не виню, нисколечко не виню.

Ты, как твоя мать, прямо лопаешься от спеси. Ты - урод. Мама сама сказала. Ты даже не представляешь себе, что такое человеческие соблазны.

- Я тебе уже сказал, мне на это наплевать, - ответил Джек, наступая на нее - никогда она его в такой ярости не видела. - Но родных Пета очень огорчит, если о нем такое станут рассказывать, так что, будь добра, больше этого не повторяй.

Оторопевшая Сузи поняла, что ему совершенно все равно, правду она сказала или нет. Его по-прежнему больше беспокоили чувства родителей Пета, чем ее. Никакого смысла не было разыгрывать с ним сцены из романов, потому что ни один писатель такого урода, как Джек Кэнтиллон, не встречал. А надеяться на то, что ей посочувствуют дома, тоже нечего, потому что дома никто никаких романов вообще не читал, и они либо поверят ей и будут считать, что она их опозорила, либо пе поверят и решат, что она рехнулась. Она пришла домой в состоянии близком к истерике и сказала матери только, что Джек - ужасный человек, самый настоящий урод. "Ну, дорогая, - ответила ее мать торжествующе, - тебя ведь предупреждали", что, конечно, говорить не имело ни малейшего смысла, потому что, чем больше Сузи предупреждали, тем больше Джек ее занимал. Ей лишь сильнее хотелось узнать, что еще в нем есть ужасного, и это означало, что она долго будет с ним связана. Девушка только тогда готова порвать с мужчиной, когда удовлетворено ее любопытство.

2

Лишь через пять лет он смог на ней жениться, и к этому времени Сузи устала сопротивляться. Он был ей противнее, чем иной девушке сигареты. Она часто думала, как чудесно было бы выйти замуж за жителя Западных островов и слушать любовные признания на побережье у самых волн, но Западные острова были далеко, она вряд ли решилась бы заигрывать с островитянином, и потом, там, того и гляди, простудишься и умрешь.

Миссис Двайер не очень-то радовалась этому браку.