Человек без собаки - [3]
Эбба всегда была любимицей отца; с ней он с самого начала и по сегодняшний день связывал самые большие надежды. Он, впрочем, почти никогда об этом не говорил, но и так все было ясно: у некоторых детей больше каратов, чем у других; так уж повелось в плавильной печи генетики. Именно так: «больше каратов» — как-то раз сформулировал он свое тайное убеждение, выпив лишнюю рюмку коньяка, чего с ним почти никогда не случалось. Нравится вам это или не нравится, с природой не поспоришь. И ведь оказался прав — как всегда, мрачно подумала Розмари, наливая вторую чашку кофе. Кто сейчас опора, краеугольный камень в зашатавшейся пагоде семьи? Конечно Эбба. Карл-Эрик и в самом деле поставил на правильную лошадку.
Эбба — как скала. Роберт всегда был в какой-то степени паршивой овцой, а теперь добился того, что и имя-то его назвать неудобно. Да собственно, если смотреть правде в глаза, тут и удивляться особенно нечему. Кристина? Ну что ж… Кристина есть Кристина, что тут скажешь… Рождение ребенка, правда, немного привело ее в чувство, последние пару лет она вроде бы утихомирилась, но Карл-Эрик упрямо повторял: «Не говори „гоп“».
А когда ты вообще в последний раз говорил «гоп», зануда?
Этот вопрос приходил в голову Розмари чуть не каждый раз, когда она слышала это «не говори „гоп“». И сейчас, в кухне, дожидаясь рассвета, она тихо сказала вслух:
— А когда ты вообще в последний раз говорил «гоп», зануда?
И в эту самую секунду он появился в кухне.
— Доброе утро, — сказал Карл-Эрик, зануда. — Странно. Несмотря ни на что, спал как пень.
— Похоже на приступ паники, — загадочно произнесла Розмари.
— Что? — Он ткнул кнопку электрочайника. — А куда ты поставила новый чай?
— На второй полке… Продать дом и уехать в это гетто для пенсионеров… в эту урбанизированную деревню — похоже на приступ паники. Не там смотришь — слева.
Карл-Эрик загремел чашками.
— Ур-ба-ни-за-сьон, — произнес он, подчеркивая испанские фонемы. — Увидишь, все твои сомнения как рукой снимет. Будешь меня благодарить.
— Сомневаюсь, — сказала Розмари Вундерлих Германссон. — Очень и очень сомневаюсь. Тебе надо выдернуть волосы из носа.
— Розмари… — Он набрал в грудь воздуха и резко выдохнул. — С тех пор как это случилось, я не могу смотреть людям в глаза. Я привык высоко держать голову…
— Иногда можно и нагнуться. Все в этой жизни проходит. Люди постепенно все забывают… Во всяком случае, пропорции меняются.
Она запнулась, потому что он с грохотом впечатал банку с чаем в разделочный стол:
— Мне казалось, мы обо всем договорились. Лундгрен сказал, бумаги можно подписывать уже в среду. Мне надоел этот город, и баста. Нас здесь удерживает только трусость и лень.
— Мы прожили в этом доме тридцать восемь лет, — напомнила Розмари.
— Чересчур долго, — сказал Карл-Эрик. — Ты опять пьешь по две чашки кофе? Не забудь — я тебя предупреждал.
— Переезжать в место, которое даже и названия-то не имеет. Мне кажется, надо его как-то назвать, а уж потом переезжать.
— Имя появится, как только испанские чиновники примут решение. А чем тебе не нравится Эстепона?
— До Эстепоны семь километров. А до моря — четыре.
Он промолчал. Залил кипятком свой неимоверно полезный зеленый чай и достал из хлебницы ломоть хлеба с семечками. Розмари вздохнула. Они обсуждали ее утренние ритуалы двадцать пять лет. Продажу дома и переезд в Испанию — двадцать пять дней. Впрочем, это и обсуждением назвать трудно. Карл-Эрик принял решение, а потом начал применять все свои десятилетиями отработанные демократические приемы, чтобы привлечь ее на свою сторону. Так оно всегда и бывало. Он никогда не уступал. По любому более или менее важному семейному вопросу он говорил, говорил и говорил, пока она не выбрасывала полотенце — просто от скуки и усталости. Он заговаривал ее до полусмерти. Так было с новой машиной. Так было и с не по чину дорогими книжными шкафами для библиотеки — Карл-Эрик называл ее «наш общий кабинет» и проводил там как минимум сорок часов в неделю. Так было с поездками в Исландию, Белоруссию и в индустриальный кошмар Рура. Преподаватель обществоведения и географии. Если ты этим занимаешься, будь любезен соответствовать своему посту. Он и соответствовал.
И без ее согласия заплатил задаток за этот дом между Эстепоной и Фуергиролой. А этот Лундгрен из банка? Карл-Эрик начал переговоры о продаже их дома, даже не позаботившись о стандартных домашних демократических процедурах. Этого он отрицать не мог, да и не отрицал.
Хотя… собственно говоря, она должна быть ему благодарна. Мог бы выбрать Вупперталь[4] или Лахти.
Я же почти всю взрослую жизнь прожила с этим человеком, вдруг подумала она. Надеялась, что постепенно все образуется, но нет. Не образовалось. Как было тоскливо с самого начала, так и теперь тоскливо, и с каждым годом все тоскливее.
И почему, почему она так неизлечимо несамостоятельна? Почему она должна винить его в своей даром прожитой жизни? Это какой-то апофеоз собственной слабости. Разве он виноват? Она сама во всем виновата. Она, и больше никто.
— О чем ты думаешь? — спросил Карл-Эрик.
— Ни о чем.
— Через полгода все забудется.
Пустынное шоссе. Полночь. Дождь. Мокрый асфальт. Красная «ауди». Внезапный удар. Парень в спортивной куртке в придорожной канаве…Человек мертв, и это дело его рук. Но убитого не вернешь, а от его признания никому лучше не станет. И тогда он принимает роковое решение: нужно просто исчезнуть и попытаться жить, как будто ничего не случилось…Кто-то сбил совсем юного парнишку и скрылся с места преступления. Комиссар Рейнхарт начинает расследование. Но ни он, ни тот, кого он разыскивает, еще не догадываются, что эта смерть будет не последней.Хокана Нессера по праву называют самым известным, самым читаемым и самым титулованным шведским автором детективов.
Блестящий детективный триллер от одного из лучших авторов Швеции – Хокана Нессера, трижды лауреата премии Шведской академии детектива за лучшую прозу.Если бы кто-то спросил инспектора Ван Вейтерена, он рассказал бы, что убийство в небольшом городке раскрыть гораздо сложнее, чем в мегаполисе… Казалось бы, куда проще – несколько жертв, одно орудие преступления… и никаких зацепок. Присланный на помощь местной полиции, инспектор должен не только расследовать совершенные убийства, но и предотвратить новые трагедии.С каждой страницей романа ситуация в городке все больше накаляется.
Солнечным летним днем из тюрьмы выходит человек, который провел там большую часть своей жизни. Теперь можно сесть на автобус и вернуться домой, где все уже всё забыли и простили. Вот только было ли что прощать?..Год спустя инспектор Ван Вейтерен начинает расследование дела, связанного со страшной находкой в лесу. Все нити ведут в далекое прошлое, когда в маленькой шведской деревне кипели шекспировские страсти. Ради того, чтобы восстановить справедливость, инспектору придется пойти на многое и постоянно помнить о том, что зло многолико и изобретательно.
К чему может привести ограбление богатого российского чиновника?.. События происходят в наши дни в России и Италии. Интеллектуальное ограбление, погоня полиции за преступниками. Разумеется, любовная линия и неожиданная развязка в конце рассказа.
Приключенческий детектив о приключениях детектива Рене Вилсон. Очень интересная книга.
Что делать, если Лос-Анджелесу угрожает опасность? Конечно же Дон, агент ФБР сделает всё, чтобы предотвратить это, а его брат, профессор математических наук Чарли, ему в этом поможет. Но под угрозой находится не только весь город, но в том числе их жизни и жизнь их отца. Что делать, если преступник шантажирует Дона и каждый раз вводит его в заблуждение новыми зацепками? Какой выход братья найдут и смогут ли?
Сюжет книги основан на реальном преступлении начала 1990-х годов – разбойном нападении на собор святых Петра и Павла, в результате которого преступники завладели двумя православными святынями – иконами Казанской Божией Матери и Седмиозерной Смоленской Божией Матери.
Автор произведения переносит читателя в «кровавые» 90-е годы прошлого столетия. Сюжет книги основан на реальных событиях тех времен, когда пуля решала многие вопросы в коммерческой деятельности. Герои и место событий вымышлены, и возможное сходство с реальными людьми носит случайный характер.
Книгу эту написали два автора: Иван Васильевич Бодунов - комиссар милиции третьего ранга в отставке, и Евгений Самойлович Рысс - литератор. На глазах Ивана Васильевича Бодунова прошли примечательные страницы истории борьбы Советского государства с преступностью, В его послужном списке числится ликвидация многих банд и поимка известных в свое время рецидивистов. Первые годы работы Бодунова были годами, когда советский аппарат розыска еще только создавался; годами, когда народная милиция начала одерживать первые победы над доставшимся Советской республике в «наследство» от царизма преступным миром. Люди, пришедшие на работу в уголовный розыск от станков и с фронта, учились находить и обезвреживать преступников, быть проницательными следователями и умелыми экспертами, В их рядах был и Бодунов. По его живым воспоминаниям рассказывают авторы о событиях, в которых действует главный их герой, следователь Васильев. Художник Юрий Георгиевич Макаров.
Осень, Стокгольмский архипелаг. Женский квартет «Фуриозо» собирается на острове Свальшер, чтобы записать новый альбом. Лучшая скрипачка из-за травмы вынуждена в последний момент искать себе замену. Она приглашает принять участие в записи давнего друга — прославленного музыканта Рауля Либескинда.Хотя ее выбор радует далеко не всех, никто не предполагает, что вскоре на тихом острове зазвучит роковое крещендо страсти, а в прибрежных водах найдут труп одного из участников «Фуриозо». Стокгольмские детективы понимают, что распутать клубок старых обид и новых связей будет нелегко…«Фуриозо» — современная интерпретация классической детективной драмы в духе Агаты Кристи.