Человечище! - [11]
про себя: «А, может быть, и не денатурализация, а фекалореинкарнация? (В смысле
возрождение в форме какашки)» Но мутный тип уже закончил дискуссию и направился
вглубь серого здания без окон.
Семен за ним. Кругом стояла какая-то аппаратура, трубки какие-то, провода с потолка
свисали. Капала вода, и все также пахло испражнениями. Ужасно приятно, надо сказать, попахивало. Говном воняло.
Мутный тип вдруг остановился. Под ним был люк. Ржавый люк, отлитый на РМЗ
(Ремонтно-Механический Завод) уездного города N, о чем свидетельствовала надпись на
квадратной табличке, приваренной к крышке. Мутный тип вцепился в крышку пальцами
рук и ног. Семен помог. (Поди ты – рифма! Ног – помог. Ба! Да вы, батенька, поэт!) Кое-как они оттащили крышку люка с ее привычного места, тем самым открыв свету еще
один эллипсообразный объект равного радиуса, длину обода которого можно было
вычислить по формуле l = 2пR – попросту дырку в полу серого здания без окон.
Мутный тип юркнул в дыру и исчез в ярком свете. Семен тоже юркнул. И тоже исчез.
Кругом было много всяких приборов, толстых змей электропроводки, каких-то
пипикающих ящиков и много всего непонятного Семену. Зато мутный тип очень хорошо
во всем этом ориентировался: он тут же стал бегать на четвереньках от одного аппарата к
другому, что-то сверяя и проверяя. Потом он подбежал к Семену, держа в руках банку
скверны (где он ее добыл, осталось непонятным даже ему самому), и сказал (фу, что за
запах изо рта!):
- Да, теперь становится ясным… В самом деле – мы с вами свидетели чуда. Да-да, не
отрицайте. Ноль со временем вытеснит единицу. – Он откупорил банку со скверной. –
Употребим?
Семен утвердительно кивнул головой.
Употребили.
Помолчали.
Мутный тип что-то пробубнил себе под нос, потом вдруг одернулся и сказал уже громче, так чтобы его слышал Семен:
- Да, это свершится! Баланс и дисбаланс будут равны сами себе. Точнее, тому, что
определяет их внефазную сущность. Пройдемте, друг мой! (Он сказал: «прополземте» – и
пополз.)
Мутный тип подполз к какому-то особенно большому агрегату и, встав на четвереньки, нажал на кнопку. Агрегат запипикал и заурчал. Семен тоже подполз, чтобы посмотреть.
- Все идет к точке ноль, - прошептал мутный тип в ухо Семену, - нулевая эссенция все
перечеркнет, в точности как это было с феноменологической редукцией
экзистенциалистской гносеологии. Это компьютер, - он указал на агрегат, - Величайший!
Он управляет мной с вами. И всеми ими. – Он неопределенно указал куда-то в сторону, видимо, подразумевая все, что находилось вне серого здания без окон.
До Семена, наконец, дошло, что ему напоминало нутро серого здания без окон – страну
игрушек. И вот они игрушки – железные пипикающие ящики, провода, кнопки. В конце
концов, игрушка – и он сам, и мутный тип, и все, все, все. И, оказывается, управляет ими
всеми – игрушками - вот этот большой агрегат – компьютер. Весело же!
Да ведь Семен, собственно говоря, так себе и представлял страну игрушек: большую
(огромную прямо-таки), непонятную – и он сам, главное, - всего лишь песчинка, лишь
маленький механизм, управляемый гораздо более сложным (и масштабным!) механизмом.
Что ж справедливость восторжествовала как нельзя кстати – только-только Семен
ускользнул из дюжих ручищ толстой дамы напротив и вот – нате, пожалуйста, - он в
стране игрушек. Не где-нибудь, а там, где он мечтал побывать всю жизнь.
Самое забавное – это то, что он - игрушка. И мутный тип – игрушка. И толстая дама
напротив, похоже, тоже игрушка, только плохая, испорченная игрушка. Семен
недоверчиво посмотрел на мутного типа: не врет ли?
- Что вы, что вы! – прочитал его мысли мутный тип. – Смотрите, - и он нажал кнопку на
пульте управления компьютером; тотчас что-то замигало и жалобно, тоненьким голоском
запипикало, завизжало, и мутный тип внезапно быстро завертелся на месте. Тишину
разрезал глухой металлический голос:
- Я, величайшая из машин, управляю вами, ничтожными кусками говна! Ха-ха-ха ха-ха!
Все, что вы думаете, – думаю я, все, что вы делаете, – тоже делаю я!
Источником голоса служил большой динамик, прикрепленный к стене. Именно оттуда
величайшая из машин – компьютер – обращалась к Семену, обидно именуя его «куском
говна».
Мутный тип меж тем продолжал тупо и весьма упрямо вертеться на месте – похоже,
компьютер действительно отключил его сознание, послав управляемому им мозгу лишь
одну единственную команду: «вертись!»
Да, дела! А расхлебывать Семену что ли? Хрен вам! Он – ничтожный кусок говна по
определению компьютера и делать ничего не собирается.
Семен вдруг ни с того, ни с сего вспомнил, что, уходя из дома на день рождения (будь он
неладен – Семен уже точно решил, что все его беды из-за того, что одного весьма
неприятного (да, для Семена он теперь был исключительно неприятным) типа вообще
угораздило появиться на свет, да еще и вчера к тому ж), он забыл включить утюг. Его эта
новость совсем не порадовала.
А теперь вот еще и чудо техники называет Семена куском чьих-то экскрементов. Разве
обидно не станет?
И Семен пнул машину. Со всей силы. Правда, ничего ни произошло. Машина подумала и
захрипела в ответ на пинок:
- Чего, кусок говна, драться удумал?
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.