Человеческое, слишком человеческое - [5]
- Держи. Да. От симуляции к эмуляции.
- Эмпатическое самообучение, значит. И в каких пределах?
В легких сразу все приятно нагрелось, а горлом задвигался полузабытый уже грубый напильник, и между нами повис дым, слишком густой в этой и без того почти коллоидной атмосфере. А еще тут висело что-то еще, и еще я впервые обратил внимание на музыку - играл, без сомнения, кто-то известный, какой-то блюзмен, но кто именно - на ум не приходило.
- В очень широких. Теоретически, они не способны накапливать большое количество эмоций, рано или поздно этот контур будет перегружен, и их развитие затормозится.
- Занятно.
- Куда уж больше.
Мы лениво перебрасывались фразами, глядя друг на друга. Мне почему-то казалось, что капитану приятно меня видеть, и еще - мне тоже казалось, что я рад ей. Так все сложно, что аж тепло на душе. Вот выкинуть бы из мозгов этот "Нексус-6", и можно пить до утра, разговаривая о прошлом, сплетничая об управлении...
- Икари, ты хоть понимаешь, насколько все серьезно?
- Понимаю.
- Если мы не сможем точно отличать человека от Евангелиона...
Я в один глоток выхлебал тоник и махнул рукой, подзывая официанта.
- Да, капитан. Помимо всех прочих прелестей начнется охота на ведьм. Есть ведь уже деятели. "Убей в себе Еву", "Стань человеком"... - я скривился. - Этих фашиков еще не прищучили?
Кацураги буркнула "виски" подошедшему официанту, я уважительно крякнул и показал, что мне того же. Проводив его взглядом, капитан изучила докуренную сигарету.
- Нет, старлей, - сказала женщина, ожесточенно давя бычок. - Слыхал, как они устроили расправу над специалами?
- Нет. И не хочу слышать. Мерзость.
- Именно что мерзость.
- Жаль, их суд не признает вне закона.
- Может, после поджога клиники и признает, - жестко сказала Кацураги. - Эти сволочи взяли ответственность на себя.
- Пусть горят в аду. Уничтожать "еваподобных" - это ублюдство. Как есть. И уж тем более теперь, когда синтетиков научили еще и эмоции изображать...
"Черт, да что ж меня так, а? Расчувствовался? А что если она тебя проверяет? Увидит, что ты распустил нюни, и все - прощай значок".
- Погоди. Факт эмуляции эмоций пока существует только на бумаге.
Я вылез из своих параноидальных сомнений и недоумевающе посмотрел на капитана.
- Не понял. То есть как это?
- Молча. Мы еще не прогоняли "ноль-ноль" по ВК-тесту.
- Но... Как тогда?..
Кацураги нехорошо ухмыльнулась:
- Ева запаниковал.
- Чего?!
- Представь себе. Оперативник вышел на след подозреваемого, потребовал пройти Войта-Кампфа на месте. Он успел задать уже три вопроса, но Евангелион прервал его и попытался сбежать.
"Ага, это уже понятнее. Отказ от прохождения теста - это такое самоубийство. Грязное и быстрое".
- Тут его и грохнули, - кивнул я. - Но причем тут паника?
- А вот это самое интересное, Икари, - Кацураги не кривясь отхлебнула виски и посмотрела мне прямо в глаза. - Дело в том, что по первым трем вопросам Евангелион выглядел человеком.
"Ох ты ж..."
- Даже не специалом?
- Даже не специалом, старлей.
Озвучивая свои последующие размышления, я, кажется, выругался. Мысли оперативника, расслабленного месяцем безумного поглощения пива, регулярно нарушали строй и порывались сбежать в самоволку. Только допивая свой виски, я сообразил, при каких обстоятельствах я возвращаюсь на работу. Каждый штык на счету у блэйд раннеров, которым теперь придется стать еще менее популярными - еще шире круг подозреваемых, еще более частые оскорбительные подозрения: "а не Ева ли ты?"... Да, определенно мир рушился.
И каждый раз, когда рушится мир, обязательно найдется кабак, где пьяный начальник с пьяным подчиненным ведут проникновенно-философские беседы о том, как страшно жить. О том, кто виноват. И никогда - о том, что делать.
- Вот зачем солдат и слуг учат этому всему? А, капитан?
- Побочный эффект развития.
- И почему не вшить им ограничителей? Ну, помимо возраста, вы понимаете.
- Понимаю, старлей. Не знаю. Слышал бы ты этих корпоративных деятелей...
- А все колонизация эта - новые условия, быстрая адаптация, помочь человеку... Хрена с два - помочь! Скорее уж - заменить...
- В задницу колонизацию. Я хочу, чтобы на эти деньги чинили атмосферу Земли.
- Точно, кэп! За голубое небо!
- Икари, да, черт побери! Официант!
В воздухе тугим комком висел табачный дым, в полутемном кабачке остались только двое. Из невидимых динамиков лился неторопливый блюз, а мы, почти касаясь лбами, до хрипоты соглашались друг с другом, кляня мир, в котором все меньше места воздуху, Земле, нормальным рабочим отношениям...
В котором все меньше места людям.
Глава 2
Мир потихоньку возвращался на место. Я разлепил веки и с интересом всмотрелся в свой потолок - безраздельно мой, родной и близкий. В смысле, невысокий. Забавно, как оно бывает: я не плевал, не метал окурки в эту серо-зеленую поверхность, не красил ее сам - а все равно четко знаю, что это потолок моей квартиры, что под ним - жизненное пространство Синдзи Икари и, собственно, - бесчувственное тело этого самого Синдзи Икари. Которое сейчас попытается встать и выяснить, наконец, главную причину этих философских излияний.
«Рыба вышла из воды, чтобы стать чем-то другим. Человек, выйдя в космос, тоже изменится…» Ну, или как-то так там было, не помню. Суть в том, что ничерта мы не изменились. Мы уже тысячи лет среди звезд, но все так же тащим туда себя самих. Мы научились воевать с новыми противниками, мы поломали себе мозги, набивая пустоту новым типом кораблей, но мы упорно не желаем становиться не-людьми. Нам нравится ошибаться, искоренять инакомыслие и вредных чужих, чувствовать руку товарища и подсчитывать, сколько еще зарядов осталось у соперника.
Сапсан, опытный сталкер Южной Зоны, правила знал. Но соблазн оказался слишком велик. Сапсан попытался продать большую партию хабара напрямую, хотя должен был принести добычу бармену-перекупщику. Закончилось все плохо. Арест, допрос, срок. Однако судьба дает Сапсану последний шанс. Сокамерники по вагонзаку готовили побег. Обмануть охрану, спрыгнуть с поезда, дальше пешком до Белоруссии – и вот она, свобода! Так они думали… Соглашаясь бежать, Сапсан и представить себе не мог, что с первых же шагов они станут дичью, и охотиться на них будут не только люди… Потому что идти пришлось – через Зону. И не в Белоруссию, а в заброшенный город Припять. Откуда живыми – не возвращаются…
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.«Пепельно-синее небо, потерявшее блеск, навсегда превратившись в серую дымку, и кроваво-алое солнце, сжигающее растения и воздух, наблюдали за восстановившейся после ужасных событий Землей.
В этой остросюжетной и захватывающей книге, куда вошли два интересных произведения «Волчий Камень» и «Город Хаоса» в жанре «военная фантастика», вас ждет ожесточенная битва двух лучших специалистов, секретных агентов и профессиональных убийц с кодовыми именами «Кромщик» и «Робототехник». Кодовое имя характеризует их деятельность. Они не привыкли отступать, добиваясь всегда своих целей, поэтому мощная битва будет происходить до победного конца. Кто они такие и почему сражаются? На эти вопросы вы найдете ответы в книге.В романе «Волчий камень» вы погрузитесь в зубодробительную атмосферу эпохи второй мировой войны, когда как раз началась непримиримая битва двух выдающихся специалистов.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.
Бак Роджерс — пилот, оказавшийся в 25 веке, вступает в ряды Новой Земной Организации, призванной сделать земля свободной планетой а не сырьевым придатком Марса. НЗО слаба, разрозненна и беспомощна. Роджерс становится той объединяющей силой, которая бросает вызов всемогущей марсианской корпорации. Эта война способна уничтожить Землю или освободить её…