Человеческое, слишком человеческое - [41]

- У нее ствол шестисотого калибра, - сказал я, снял шляпу и пошел в зал для брифингов. Позади меня разрастался вакуум полного непонимания - ну и пусть себе. Идиоты.

Счастливчик, тоже мне. Видал я такое счастье.

И тут началось совещание. Кацураги представила новую сотрудницу, велела вести себя хорошо и баловаться только по делу, а Сорью все это время улыбалась так, что все, даже Такагаса, кажется, поняли: баловаться не стоит даже по делу.

- Так. Теперь по сути. В портовом районе какие-то проблемы с модулем сто пять. Макото уже выехал туда...

"А я думаю, где это очкастый..."

- Две жалобы на управление...

"И в бурю, и в шторм, и в дождь огненный. Как им не надоест, либералам хреновым?.."

Я успел изобразить вполне приятную карикатуру на Винса, и вдруг понял, что следующий профиль напоминает мне кого-то другого - о ком, я оказывается, до сих пор думаю. Я спешно заштриховал его, кляня рассеянность, и потому прослушал следующие несколько пунктов разбора. Аска тем временем скучала и разглядывала окружающих, а сами эти окружающие принимали подчеркнуто небрежные позы, претендуя на звание отчаянно крутых парней. Позеры дешевые.

- Все. Икари, Сорью. По вашему делу есть вот это - пробейте. Пара минут на сборы и знакомство с новенькой - и по делам.

Кацураги сделала всем ручкой и умелась прочь, охлопывая карманы в поисках трезвонящего мобильника. Как только дверь за ней закрылась, коллеги уставились на невозмутимую Аску. Сейчас будут позорить Токийское управление, понял я с отчаянием. Ну что за идиоты, а? Как будто они на целибате сидят.

- Мы рады знакомству, - заявил Аоба, закуривая. - Официально когда выставляетесь, старший лейтенант? Традиция, знаете ли...

- О, традиция? И что в нее входит? - поинтересовалась Сорью безо всякого энтузиазма.

- Ничего. Нет такой традиции. Это он так шутит, - сказал я.

"Может, дойдет до них после облома-то?"

- Икари у нас собственник, - пояснил Винс, улыбаясь самой мужественной своей улыбкой. - Но мы же не можем позволить, чтобы вы общались только в столь узком и ограниченном кругу.

Ограниченном, значит? Я это тебе припомню. Всенепременнейше.

- Позвольте, Сорью, вы курите?

Так, и Такагаса туда же.

- Только когда нервничаю и устала.

- О, простите в таком случае, а то мы тут надымили и не спросили...

Какая вежливость, с ума сойти. Я смотрел на своих коллег и от души огорчался. За Кацураги как-то обидно: на капитана они едва с ножами не идут за какое-нибудь сраное ограничение по патронам, а тут новенькая, - и все сразу распушились. Да, замечательная новенькая, хоть и хамка. Я прислушался: кто-то уже озвучил сакраментальный вопрос о сигаретке после секса, и теперь Аска изучала аудиторию с явным интересом - интересом ученого при виде новой колонии вируса.

- Как-то вежливо слишком предлагаете переспать, - произнесла она. - С другой стороны, вам эта информация явно не пригодится.

Я мысленно дорисовал ей еще один плюс.

- О, ну что вы, - сказал осаженный Винс. - Но если чисто теоретически...

- Чисто теоретически, курю ли я в постели, может быть интересно только вашему самому главному.

Это называется - ядерный удар в глухую полночь. Германия начинает и выигрывает.

- Главному? - спросил Такагаса, изо всех сил делая невозмутимое лицо. - Капитану Мисато Кацураги?

- Нет, с женщинами мне как-то не очень, - безмятежно сказала Аска. - Главному - это старшему лейтенанту Синдзи Икари.

Скрипя шеей, я повернулся к ней и обнаружил ободряющую ухмылку. Ага, это шуточки у нас теперь такие. Ну-ну.

- Вообще-то, главный... - начал было Аоба, но Сорью вежливо подняла руку и принялась расставлять термоядерные точки, попутно повышая тон. И вот это уже было похоже на ту хладнокровную стерву, которая вышла из стратоплана. Выяснилось, что главный - это лучший, а лучший - это ее напарник. Я с интересом выяснил критерии своего превосходства, и испытал смешанные чувства: она в первых строках же разъяснила, что ее прислали сюда и прикрепили к человеку, который не может не быть самым-самым. Просто потому что. К тому же, мой стиль - это стиль не слишком разумный, но эффективный, что мои действия в "Брэдбери-таэур" - дебилизм, но дебилизм, достойный аплодисментов. А послужной список - лучший в отделении.

Я изучал царящую вокруг выжженную пустыню, которая еще слегка дымилась после отбомбившейся немки, и снова не мог понять: вот к чему это было? У Сорью что, стиль знакомства такой? Укатывать всех до уровня моря?

- А вообще, это все теория, - любезным тоном подвела итог Аска. - С коллегами я предпочитаю не спать. К тому же, у Икари есть девушка.

Ага, это я ошибся - последняя бомба ушла-таки по мне.

- У кого? - прокашлялся Винс, и это было уже откровенным хамством.

- У старшего лейтенанта Синдзи Икари.

Надо бы похлопать глазами еще, для вящей тупости впечатления. Нет, но какой сукин сын этот Винс? Это он что, в монахи меня записал? Или в "голубцы" прямиком?

- Во-первых, предлагаю не борзеть, - сказал я. - Без намеков и все такое, хотя бы при новенькой. Во-вторых, нам всем пора по делам.

- Есть, главный, - козырнул Аоба, и сразу стало ясно, что если раньше я был просто одним из козлов, то теперь превратился во всеми нелюбимого козла. Ну, спасибо моей напарнице. Подцепив брошенный капитаном планшет, я пошел к выходу.