Человечек на стене - [32]

— Придется ему сделать нормальное туловище.

— Какого ты хочешь быть роста? — спросил я у Человечка. — Высокого, среднего или маленького?

— Конечно, высокого!

— Папа, а зачем ты это спрашиваешь?

— От величины роста зависит и построение рисунка. Согласно пропорциям в фигуре человека, рост которого равен ста восьмидесяти сантиметрам, голова поместится восемь раз, а в фигуре среднего — семь с половиной, маленького шесть.

— Папа, но ведь может быть человек выше ста восьмидесяти сантиметров?

— Может. Недавно в Америке умер некто Роберт Вадлов, его рост равнялся почти трем метрам. Это был самый высокий человек в мире. Конечно, измерять его фигуру величиной головы было бы неверно. Но такой рост редкость, и большинство людей имеет нормальный рост. Рисуя их, мы вполне можем пользоваться пропорциями, найденными художниками.

— Папа, давай рисовать дальше, потому что Человечек опять что-то хочет сказать.

— Давай прежде всего измерим карандашом или бумажкой его голову. Теперь отложим восемь таких величин. Первые четыре полоски у нас займет голова и туловище, остальное — ноги. Ноги занимают половину высоты человека.

— А руки?

— Длина руки равна трем головам. При этом нужно помнить, что локоть должен упираться в талию. Но сначала мы определим ширину плеч. Они равняются двум головам. Вот и готово.

— Ну, как вы себя чувствуете в новом виде? — спросили мы у Человечка.

— Это совсем другое дело! — радостно сказал он. — Только вы ничего не напутали? Все правильно нарисовали?

— Все. Можете проверить. Размах ваших рук равен вашему росту. Если вы расставите ноги и подымете вверх и в стороны руки, то вокруг вас можно будет провести окружность. Причем центром этой окружности будет, простите, ваш пуп.

— Прошу вас, оденьте меня. В таком виде я чувствую себя неловко.

— Мы вас можем одеть. Какой костюм предпочитаете: рабочего, мушкетера, рыцаря, спортсмена?

— Дайте мне самые обыкновенные брюки и рубашку. Когда я решу, кем мне быть, я сам подберу себе костюм.

Мы с удовольствием выполнили просьбу Человечка. Человечек (теперь его уже как-то неудобно было называть Человечком) направился к зеркалу и начал себя рассматривать.

— Димка, — спросил я, — тебе не жалко расставаться с Человечком? Ведь он больше не появится на твоих рисунках?

— Не знаю, — сказал Димка и подошел к окну. На улице шла своя обычная жизнь: ехали машины, куда-то спешили люди.

— Теперь на твоих рисунках, — сказал я, — будут жить вот эти люди. Настоящие. А Человечек…

— Смотри! — вдруг дернул меня за руку Димка. Возле нашего дома появился мальчик. Он подошел к свежевыкрашенной стене, вытащил из кармана гвоздь, и мы услышали:

— Точка, точка, запятая…

Вот и все наши истории. Но, прежде чем попрощаться, у меня к вам, ребята, просьба: если вы встретите этого мальчика, дайте ему прочитать нашу книжку.