Чел. Роман - [97]

– А не ослабим другие участки?

– Есть два запасных взвода.

– Отлично. Тогда и это принимаем. Да, еще четыре-пять человек непосредственно на вынос.

– Это понятно. Я посчитал.

– Всё, решено.

– Дополнения по вашему ведомству? – Лесков обращается к шефу. Определение «вашему» из уст заммэра, который сам не так давно служил в этом ведомстве, вызывает синхронные улыбки у Линер и ее начальника.

– Дополнений нет, но есть маленькая поправка. Пострадавший находится в нашей юрисдикции. Поэтому сопровождаем его мы. Но вот вопрос: куда мы вывозим и что будет потом? Это хотелось бы знать уже сейчас.

– По поводу сопровождения абсолютно согласен. А куда и что – потом, пока непонятно. Без Юрия Сергеича мы не вправе решать этот вопрос. А какие есть варианты?

– Вариантов много. Разброс, знаете ли, от крематория до дома отдыха на южном побережье… Тут ведь такая штука, Дмитрий…

Лесков мучительно ждет отчества, но не дожидается, а шеф изуверски долго тянет паузу.

– …Ну, перевезем мы его. И что? Где гарантия, что люди тотчас не соберутся и там? То есть проблему мы не решим, а лишь переместим ее в другое место…

– Что вы предлагаете?

– Не знаю. Все зависит от того, кем мы его считаем.

– Ну, допустим…

– Не получится «допустим», Дмитрий…

Повторно бьет шеф Лескова.

– Сначала надо определиться – кто он, а потом допускать.

Лесков отступает.

– Я понял вашу позицию. Тогда мы ждем Юрия Сергеича. Никак иначе.

Шеф кивает, а Лесков переключается на начальника спецсвязи, который до этого момента не проронил ни слова.

– Что у вас?

– А что у нас? Обычно. Обеспечим. Не волнуйтесь.

– Хорошо… У обороны есть какие-то замечания?

Полковник отвечает вполоборота:

– Никаких. По нашей юрисдикции ничего нет. Поддержим общее решение.

– Хорошо. Так… И вы, наконец.

Лесков пилит взглядом главврача. Она приподнимается:

– Да сидите… Что из медоборудования необходимо для транспортировки пострадавшего?

– А-а-а… – тянет главврач. Безуспешно ищет глазами Белую.

– Ничего… – выдает она наконец.

Лесков закатывает глаза:

– Точнее. Что входит в это «ничего»?

– Ему не требуется какая-то текущая помощь, насколько я знаю… А так… стандарт при транспортировке: кровать-каталка или носилки. Ну, белье постельное…

– Юлия Вадимовна, вы там весь день были. Можете дополнить? – на всякий случай интересуется Лесков. Линер неожиданно для него соглашается с главврачом:

– Да нет. Не нужно ничего особенного… Все верно…

Но через паузу дополняет:

– И носилки-то… Хм… Без рук, без ног… Там половина… человека… И на руках можно донести…

Повисает уже знакомая тишина, которую едва нарушают все те же громкоговорители с улицы.

Лесков еще раз осматривает собравшихся. Натыкается взглядом на свой пустующий стул:

– Да, и по моей части… Резюмирую все сказанное выше… Итак… Сотрудники безопасности совместно с медработниками обеспечивают вынос тела из палаты и далее из корпуса. К тому времени формируется коридор и оцепление вертолетной площадки со стороны МВД. Я так понимаю, наш вертолет взлетает временно – вряд ли Юрий Сергеич покинет больницу раньше. Его место на площадке займет вертолет МЧС. Как раз по его прибытии образуется коридор и информируются находящиеся в корпусе. Пункт назначения для обеспечения секретности мероприятия передается экипажу непосредственно перед взлетом. Думаю, проблем не будет?

– Ребята опытные, разберутся, – подтверждает Пухов.

– Хорошо. Группа сопровождения определена?

Шеф кивает:

– Да.

– Юлия Вадимовна в ней?

– Нет, зачем же? – Морщится шеф. – Не ее это дело. Она у нас следователь. Да, и в ее-то положении охраной заниматься… Есть ребята для того из полевых. Ну, и пара человек по медчасти. Тоже наших. Все уже в больнице. Соберем в нужной точке к назначенному времени.

Лесков кивает, соглашаясь, и тут замечает краем глаза открывающуюся дверь. Мгновение спустя видит мэра, остановившегося в дверном проеме. Все участники совещания по взгляду Лескова поворачиваются в сторону мэра. Мэр некоторое время кружит взглядом по кабинету. Останавливается в итоге на Линер и уточняет:

– Так вы, Юлия Вадимовна, говорите – смерть наступила в 0.11?

– Так точно… – шепчет Линер, видя за спиной мэра Белую, Семеныча и громаду Павлика. Мэр кривится, но потом как-то сразу расплывается в улыбке, которая уже в следующую секунду превращается в громогласный хохот.

Ну, вот, наконец-то и Dane находится непосредственно на месте событий. Такое видео-селфи… Извиняюсь за качество. Факты в ущерб картинке. Жаль, что мы не внутри больничного двора. Там, как можно заметить, полно света. Весна-лето… Здесь, у нас, обычный декабрь. В этом включении, условно назовем его «No comments», обойдемся без лишних слов и интервью. Пройдемся по окрестностям. Лишь с некоторыми комментариями…

Итак, как видите, дело близится к ночи, но количество людей не уменьшается, а как раз наоборот – растет. Речь, думаю, может идти о десятках тысяч. Сужу на глаз. Больные структурируются по болячкам: особенно тяжелые – в первых рядах, прочие – за ними. Сейчас я нахожусь в рядах дэцэпэшников. Они, кстати, с самого начала собирались прямо под моими окнами. Уж не знаю почему… Возрасты разные. Проблемы схожие. Каждый в сопровождении родителя. Одного. Реже двух. Есть бабушки и дедушки. Часто смотришь на них и думаешь: самих бы кто сопровождал… Пробираюсь дальше. Всё ДЦП, ДЦП… Ага, вот, первый ряд ожоговых. Здесь много взрослых. Больных от здоровых отличить сложно. Ожоги часто скрыты одеждой. А там, бывает, живого места нет… Чуть дальше, извините, пока пройти не могу, подниму камеру повыше… Да, вот так… Видите, там, ближе к перекрестку, у винного магазина (он, кстати, с обеда закрыт, явно по требованию властей) колясочники. Заняли всю проезжую часть и тротуары. Слышал, как они сами называют себя кавалерией. Ну да! Как же еще? Там многие без сопровождения. Я видел даже спортсменов. Ручищи с мою ногу. Местный спецназ, я бы сказал. Но таких, как водится, мало. В основном, если уж пользоваться военной терминологией, нестроевые части… С трудом пробираемся, с трудом… Осторожней! Съемка… Простите, простите… Ох, даже не знаю, доберусь ли в этом включении до следующего перекрестка, того что со стороны хосписа. Там этот нестроевой характер собравшихся особенно заметен. Был там знакомый с полчаса назад. Прислал видео. Тяжелое зрелище… Говорят, хоспис – это клубника… Последняя радость для умирающего… Та еще клубника, скажу я вам… Хотя не все там из хосписа… Многие из дома, других больниц и диспансеров. Порой с другого конца города. Кое-кто даже сбежал. Сейчас в розыске. Такие дела… Да, вот я, наконец, пробрался к нашей кавалерии. Видите, как ни странно, это наиболее подвижная из всех групп. Катаются, насколько это здесь возможно, туда-сюда. Хотя пространства мало, конечно. Люди все прибывают. Не разогнаться как следует. Небольшие круги и повороты на месте. Скорее, чтобы не замерзнуть. Эта проблема, кстати, не такая уж насущная. По ощущениям, не так уж и холодно. По крайней мере, разговоров по этому поводу почти нет… Вот не знаю только, о чем беседует эта группа. Языком жестов не владею. Но вы можете видеть, глухие тоже присутствуют. И они едва ли не самые организованные из всех. Так же как и слепые по соседству. Но здесь поводыри. Понятно, кто организует. Кстати, среди поводырей есть и собаки. Заметно, что они в такой толпе чувствуют себя не очень уютно, но работу выполняют. Вот, смотрите, один ретривер. Там второй. Вон, еще и ротвейлер. Ну, тот себя и хозяина точно в обиду не даст… Так, далее у нас опять идет травма и какая-то иная, врожденная патология… Лицевая… Одно из самых печальных и, что уж говорить, страшных мест… Не спрятать… Ну, если только маски… Здесь без комментариев пару минут…