Чекисты рассказывают. Книга 7-я - [68]

Из материалов, полученных от местных органов, следовало, что Хомяченков, техник научно-исследовательского института, по некоторым данным, антисоветски настроенный человек. В свое время служил в армии в группе советских войск за границей. Зачем-то записывал в блокнот сведения о вооружении и технике своей и соседних воинских частей. Блокнот потерял — и хорошо, что нашел его военнослужащий той же части.

После увольнения из армии зачастил в Москву. Стал скрытным и угрюмым. На расспросы матери отмалчивался, порой грубил: «Не твое дело. Я уже взрослый, куда хочу, туда езжу». Однажды получил из Москвы письмо от некоего Виктора. В письме была пятидесятирублевая купюра — якобы возвращал долг. А адрес на конверте был написан рукой самого Хомяченкова.

Оснований для ареста Хомяченкова было больше чем достаточно, но всего этого было мало для того, чтобы ответить на вопрос, как и почему он дошел до жизни такой. Дмитрию Павловичу нужно было знать все о склонностях Хомяченкова, политических взглядах, увлечениях, намерениях, наконец. Что же он в конце концов собирался делать в будущем, как жить дальше? Но прежде всего следовало изучить условия его службы в армии и работы после службы с тем, чтобы знать, какими реальными возможностями он обладал для сбора секретной информации.

Дмитрий Павлович в который раз уже листал засаленный блокнот, потерянный Хомяченковым. Кроме адресов и телефонов сослуживцев и знакомых девушек, виршей сомнительного содержания, подсчетов денег, были записи о дислокации и назначении секретных объектов, тактико-технические данные некоторых видов вооружения. Зачем-то он записывал эти данные. Просто так, по недомыслию? Вряд ли. В армии об этом предупреждают, беседы проводят, лекции читают. Тогда что же, в то время уже вынашивал преступные замыслы?

На запрос Дмитрия Павловича командование воинской части ответило, что по месту прежней службы Хомяченков характеризовался по-разному, но в целом не совсем лестно. В последней служебной характеристике отмечалось:

«...на последнем году к службе охладел... всячески увиливал от исполнения своих прямых обязанностей. На замечания командиров и начальников реагировал болезненно, уставы знал удовлетворительно, но не всегда правильно ими руководствовался».

«Все это так, — думал Дмитрий Павлович, — но зачем он собирал секретные сведения и действительно ли уже в то время был намерен передать эту информацию вражеской разведке?»

Дмитрий Павлович листает вторую записную книжку Хомяченкова, изъятую при аресте. Несколько страниц занимают английские слова и выражения. Столбики, английских слов и рядом перевод. Отдельные фразы, поговорки. Видимо, самостоятельно изучал английский.

Вскоре из технической лаборатории возвратили магнитный контейнер, изъятый у Хомяченкова при аресте. Его вместе с актом осмотра и экспертных исследований приобщили к делу Контейнер — небольшая, герметически заваренная коробочка, в нее вмонтирован пакет из невулканизированного каучука. Все это кем-то тщательно продумано, изготовлено, пригнано, запаяно... Старались на совесть. В коробочке лежало несколько листов белой бумаги и письмо, начинающееся словами: «Искренний привет от ваших друзей...» — дальше шли слова благодарности получателю за «дружбу» и «интересную и ценную информацию», сообщалось, что через пять недель после отправки им тайнописного послания, он может получить ответ, исполненный тоже тайнописью, в котором будет указано место нахождения другого контейнера. На отдельном листе — рекомендации о месте установки условного знака и два рисунка, где и как поставить знак, извещающий об изъятии контейнера. Тут же задание по сбору шпионских сведений с указанием конкретных вопросов, интересующих иностранную разведку. Не забыли вложить «Общие инструкции по использованию системы шифрования», «Общие инструкции по писанию с копиркой», тайнописную копирку, шифрблокнот с четырехзначными группами цифр. Еще вложили пять почтовых конвертов советского производства, на них на испанском языке один и тот же адрес получателя в Гватемале. В каждом конверте — письмо бытового содержания от Марио, который якобы путешествует по нашей стране, любуется красотами природы и делится своими впечатлениями. Шпионские сведения Хомяченков должен был нанести поперек письма тайнописью.

Все предусмотрели, ничего не забыли. Вложили и денежное воспомоществование — две с половиной сотни крупными купюрами.

 

Первое время после ареста Хомяченков был в подавленном состоянии. Голова раскалывалась, в висках стучало, время от времени появлялись рези в животе. В сознании всплывали одни и те же вопросы: «Что делать?», «Как выпутаться?» Не находя ответов на мучившие его вопросы, снова впадал в состояние полной апатии.

Постепенно наступало просветление. Вскинулся: «Почему не вызывают на допрос? Может, ошибка, разберутся и отпустят? Какая же ошибка, если в моем кармане была эта злополучная коробка, а там, видимо, находятся вещи, по которым сразу определят, что к чему. Стоп... Что это я начинаю раскисать? Не-ет, шалишь, ничего у них не выйдет! Черта с два. Я им так не дамся. Что они обо мне знают? О том, что было в Западном Берлине, не знают. Иначе давно бы загребли. Когда лазил через забор, тоже не знают. А коробка? Нашел, случайно. И все. Привет!.. Спокойно, спокойно, соберись... Так, продумай еще раз все варианты. Никаких признаний! Все отрицать...