Чекисты. Книга вторая - [15]

Закувала зозуленька та на перелеті…

Уловив мелодию, стал подтягивать песню и Березняк.

— А ты, хлопче, оказывается голосистый, — сказал одобрительно Реброруб.

К поющему Березняку неслышно подошли Хмара и Кравчук-Дыр. Хмара тронул Березняка за плечо и знаком попросил отдать ему “вальтер”. Посмотрел, хорошо ли прочищен пистолет и, вынув из кармана обойму, с треском загнал ее в рукоятку.

— После допоешь, — сказал он геологу. — Вот наш гость с тобой поговорить хочет…

Отошли в сторону Березняк и Кравчук. Протоколы допросов Гната, свернутые в трубочку, белели в руке Кравчука. Они уселись на сваленном бурей дереве и, показывая на протоколы, Кравчук спросил:

— Поваландався по свету?

— Профессия такая… Бродячая, — сказал Гнат.

Пристально посмотрел на геолога Кравчук и спросил:

— Возле объектов военных в поисковых партиях ходили?

— Ого-го-го, и еще сколько!

— Где именно?

— Да много их на мути встречалось…

— Примерно?

Быстро работал мозг Березняка. Насупил он мохнатые брови, будто припоминая, и наконец с облегчением сказал:

— Ну, вот, например, возле города Вендичаны мы искали нефть и случайно напоролись на военный аэродром. Самолеты дальнего действия. По четыре мотора. Множество! Триста, а то и больше…

— Далеко от Вендичан?

— Близенько! Каких-нибудь три километра на юго-запад.

Делая у себя в блокноте пометку, Кравчук спросил:

— Точно на юго-запад? Не ошибаешься?

— Ну как же! Нас там еще охрана задержала возле колючей проволоки. Думали, шпионы какие.

— А что на Кавказе ты заметил интересного?

— На Кавказе? Разное бывало на Кавказе. Ах, да. Не доезжая Батуми, есть такое место — Махинджаури. А возле него — Зеленый мыс. Там в одном месте пляж колючей проволокой отделен. Это — тайная база подводных лодок. Километра четыре уходит под горы туннель, наполовину наполненный водой. Подводные лодки заходят туда по ночам и по ночам выходят.

— Интересно, — сказал Кравчук, разглядывая Березняка. — У тебя какой псевдоним?

— Щука.

— Так вот, Щука, ты мне опиши все, что ты видел из военных объектов за последние годы, когда бродил в поисковых партиях. Тщательно, подробненько, с координатами.

— Все сделаю. В ажуре! — согласился Березняк.

Стреляный подозревает

Сильные дожди и грозы прошумели над Карпатами. И лучше бы было не отправляться в дальний путь, подождать, пока просохнут горные тропки и дороги, но Хмаре не терпелось поскорее получить в свои руки почту из-за рубежа. Он отправил за почтой вместе с Кучмой Реброруба и Стреляного. Ведь в почте этой были зашифрованные инструкции руководства закордонных частей организации украинских националистов в край, их здешней агентуре, обосновавшейся на украинской земле, о том, как действовать националистам дальше.

…Посыльные Хмары идут гуськом по горной лесной тропе, что петляет над отвесным обрывом. Слева к ней почти вплотную примыкает Черный лес. Буки и бересты закрывают вечернее солнце, низко повисшее над небосклоном. По лужам, по скользкой почве, на которой остаются глубокие следы от сапог, можно определить: был сильный дождь. Потому так глухо гудит внизу под обрывом ставший желтым и широким горный ручей.

— Собачья дорога! — выругался Стреляный. — Все время было сухо, а как за почтой идти — потоп. Рацию далеко от почты спрятали?

— Там не только рация, — сказал Дмитро. — Там большой пакет с американскими медикаментами и генератор.

— Как же мы все ночью понесем? — проворчал Стреляный. — И так скользко, а тут еще на дождь натягивает. Вон как тучи надвигаются отовсюду…

— Я говорил проводнику, чтобы он послал с нами четвертым Дыра — не захотел, — сказал Кучма.

Впереди маячит спина Реброруба. Он осторожно движется, просматривая все вокруг, иногда замедляя шаги и останавливаясь, проверяя, нет ли чего подозрительного на пути, нет ли засады?

Соответственно ритму движения ведущего, метрах в ста позади идут над обрывом Стреляный и Дмитро.

Позволяет профиль пути — они рядом, там же, где дорога суживается, превращаясь в узкую тропинку, шагают осторожно гуськом или, как говорят верховинцы, “на гусака”.

— Хмара не хотел рисковать вторым курьером, — пояснил Стреляный. — Сколько мы вас ожидали — и вдруг что-либо случится? Кстати, ты давно Дыра знаешь?

— Нас в Мюнхене соединили. Перед отлетом.

— Учились вместе?

— Нет, в разных школах. Он во Франкфурте-на-Майне, а я в Бадене обучение проходил.

— А до этого ты с ним встречался?

— Нет, а что?

— Да просто так… — И, желая перевести разговор на другое, Стреляный спросил: — Как там сейчас немцы к нам относятся?

— Пренебрегают. Смотрят, как на быдло, — сказал Дмитро.

— От гады! Ничему их война не научила, — буркнул Стреляный.

— Ну, ничего, мы теперь хитрее, — продолжал разговор Дмитро. — Мы их используем как только можем…

— Слушай, выдра, а вас служба безопасности мюнхенская перед отправкой хорошо проверяла?

— Как на рентгене, — пошутил Дмитро. — Почему тебя это интересует?

— Тебе могу сказать, ты человек верный. Тебя Хмара лично знает. Очень похож твой Дыр на одного красного, к которому я попал в лапы, когда они громили в Черном лесу отряд Резуна. Не будь часовой шляпой, дал бы он мне прикурить! Едва-едва вырвался. Но тот чекист был без усов.