Чего ждет Кейт - [77]

А я все равно его наказала.

Сцена семьдесят первая

И теперь мне очень-очень нужно поговорить с Андерсоном. Я только об этом и думаю. Но шансы остаться наедине с ним на монтажной неделе колеблются где-то между «Не-а» и «Не получится».

В понедельник у нас сводная репетиция, и она длится до восьми вечера. Мы с Энди оба на сцене, но все равно едва пересекаемся. А после окончания он остается еще на час, чтобы еще раз прогнать Song of Love. По-моему, у нас больше возможностей спокойно поговорить посреди урока истории.

Может, имеет смысл сбежать из школы.

Я никогда раньше не прогуливала. Прав у меня нет, а это накладывает определенные ограничения. Но пижоны регулярно пропускают занятия. Выберите любой день недели, загляните в класс, и пара парт непременно будет пустовать. Даже Ноя во вторник нет на уроке истории, хотя я по случайному стечению обстоятельств знаю: дело не в желании прогулять. Не сегодня.

И вот еще что: если уж прогуливать, сегодня самый подходящий день. Мистер Эдельман рассказывает про отцов-основателей, а эту тему мы знаем наизусть. Я то и дело кошусь на Андерсона, чтобы понять, вспоминает ли он те же арии из «Гамильтона». Он, конечно же, с трудом прячет улыбку. Ямочки на щеках и вот это все. Его глаза прикованы к тетради, но я подозреваю, что он чувствует мой взгляд.

Однако смелости ткнуть в него чем-то, передать записку или просто шепотом окликнуть по имени у меня не хватает. Безумие какое-то. Это же Андерсон. Не краш. Но я была сильно не права, отсюда неловкость. И робость. Каждое движение, кажется, заряжено дополнительными смыслами. Одно выглядит вызывающе обыденным, другое – неприятно официальным.

Но я не могу поддаться страху. Не теперь. И нужно сделать что-то впечатляющее.

Мистер Эдельман переводит взгляд на свои записи, и я перестаю думать.

Просто делаю.

Наклонившись в сторону всем телом, я сдвигаю парту все ближе и ближе к парте Андерсона, пока она не падает в проход между нами. Потрясенная, я замираю на месте. С одной стороны, так и было задумано, с другой – я не ожидала, что справлюсь. Я даже падение не могу на репетиции отработать. А теперь еще и весь класс на меня смотрит.

Интересно, Ной чувствовал то же самое?

– Вот черт, – восклицает Рейна.

Брэнди вскакивает со своего места и помогает мне подняться.

– Дети, пожалуйста, давайте будем осторожнее, – просит мистер Эдельман, устало потирая подбородок. – Кейт, ты в порядке?

– В полном, – быстро отвечаю я. – В полном порядке. Можно я схожу в медпункт?

Лана Беннет, сидящая на другом конце кабинета, окидывает меня подозрительным взглядом:

– Ты же сказала, все в порядке.

– Так и есть. Но никогда не знаешь, что там на самом деле, верно? Вдруг у меня внутреннее кровотечение? – Я поднимаю парту и ставлю ее на место. – По-моему, лучше проверить и не беспокоиться.

– Я выпишу тебе пропуск, – вздыхает мистер Эдельман.

– Спасибо! А вы не могли бы выписать еще один на Андерсона? Возможно, мне понадобится помощь.

Я почти чувствую удивленный взгляд Энди, но заставляю себя смотреть только вперед. Мистер Эдельман на секунду закрывает глаза.

– Почему бы и нет. Еще что-то? Вызвать тебе скорую?

– О! – вмешивается Джек Рэнделл. – Как насчет ско-о-орой?..

– Да прекрати ты. – Рейна пинает ножку его стула.

– Все хорошо? – уточняет Брэнди шепотом, хмуря брови.

– Напишу тебе, – одними губами отвечаю я.

– Так, прошу. Пропуска для Кейт и Андерсона.

Я вскакиваю и тут же делаю вид, что морщусь, как будто мне больно было наступать на ногу. По-моему, выглядит устрашающе наигранно, но, возможно, актерского таланта во мне больше, чем я думаю. Даже Андерсон обнимает меня рукой за талию и говорит:

– Постарайся беречь ногу.

Я улыбаюсь ему:

– Точно.

– Что за лицо?

– Расскажу через секунду.

– Интрига! – говорит он, покосившись на меня.

Мы медленно выходим из кабинета мистера Эдельмана, и я выпутываюсь из руки Андерсона, едва становится ясно: он нас не видит.

– Во-первых, я в полном порядке.

– Я это подозревал. – Он поднимает брови. – А в чем дело?

– Нужно было сбежать.

Андерсон явно прячет улыбку:

– Это же мистер Эдельман. Можно было просто уйти.

– Знаю. Но я хотела, чтобы ты ушел со мной.

– В Богом забытый туалет?

– Нет, – качаю я головой. – Мне нужно поговорить с тобой где-то, где я буду видеть твое лицо.

– Лицо у меня отличное.

Я слегка пихаю его и тут же хватаюсь за руку:

– Ох!

– Черт. – Андерсон широко распахивает глаза. – Ты правда ударилась?

– Шучу, – улыбаюсь я в ответ. – Ладно. Хочешь уехать из школы?

– Уехать из школы. Гарфилд, что с тобой?

– Знаю-знаю. Но вот что: давай поедем в «Таргет» и купим все для вечеринки?..

– Для вечеринки?

– У тебя же день рождения, дубина. – Я хватаю его за руку. – Ну же, выйдем через боковую дверь.

Он с улыбкой качает головой:

– Я не собираюсь праздновать.

– Чего это вдруг? Почему?

– Потому что оно выпадает на вечер второго спектакля. Мы даже не успеем вернуться домой до одиннадцати.

– Но тебе исполнится семнадцать!

– Отметим с труппой в воскресенье.

– Что? Нет. У нас будет вечеринка. Начнем в полночь, мне все равно. Будем жить как пижоны. Поехали в «Таргет». – Я останавливаюсь у двери и смотрю по сторонам. – Все чисто.