Чечня Червленая - [26]

Вокзал. Сидельников достает деньги, отсчитывает половину и протягивает ему:

— На, возьми. Здесь немного, но до дома хватит.

Контрактник: — Спасибо. Слушай… Я понимаю, тебе на похороны надо, но может, все-таки поедем ко мне, а? Мать таких пельменей наготовит, она умеет такие классные пельмени делать… Поехали, а? На пару дней. Я тебя потом провожу…

Сидельников: — Нет. Я домой. Домой.

Контрач: — Ладно. Будешь в Ярославле, заезжай. Адрес запиши…

Сидельников: — Ты из Ярославля?

Контрач: — Да.

Сидельников: — Может, Андрюху Киселева знал?

Контрач: — Нет… Что-то не припомню… А где он жил?

Сидельников: — Не знаю. Ладно, давай адрес.

На выходе из вокзала Сидельникова останавливает милицейский патруль.

Менты: — Добрый день, патруль… отделения милиции. Ваши документы. Откуда едете?

Сидельников: — Из Моздока. В отпуск.

Менты: — В Чечне был?

Сидельников: — Был.

Мент: — Да? Ну, показывай, че везешь.

Контр: — Ничего.

Мент: — Ты думаешь мы тебя первого видим, Рэмбо? Все вы оттуда сувениры тащите. Сегодня утром один тоже клялся, а сам в сидоре две лимонки тащил. Ноги на ширину плеч…

Менты шмонают Сидельникова и находят три патрона.

Мент: — Ну вот, а говоришь ничего. Будем оформлять транспортировку боеприпасов. Пошли.

Сидельников: — Какие же это боеприпасы… Так, патроны. В кармане завалялись.

Мент: — Завалялись? А ты знаешь, что каждый на три года тянет? Так что чирик ты себе уже заработал.

Сидельников: — Слушай, земляк, ты ж русский…

Мент: — Земляки все там остались. Пошел.

Сидельников: — Товарищ сержант, отпустите меня, а? Это случайно, честно.

Мент: — Следователю расскажешь.

Сидельников: — Товарищ сержант, у меня отец умер, мне на похороны надо. У меня есть сто пятьдесят тысяч, это все, честное слово. Отпустите меня, а? Хоть на похороны. А я приду потом, честное слово, я потом приду. Я отца восемь месяцев не видел, хоть попрощаться, а?

Сидельников сидит в обезьяннике. За решеткой стоит мать.

Дежурный: — Алло! Комендатура? Тут у нас ваш клиент, да, отпускник. Ярославский вокзал. Забирайте. Через три часа? А что так долго? Ладно, ждем… Ну не смотри ты на меня, мать, не смотри! Ну не могу я, не могу! Он задержан нарядом милиции за перевозку боеприпасов, понимаешь? У него патроны нашли.

Сидельников: — Мы от них прикуриваем, товарищ капитан. У нас спичек не было. Я забыл просто.

Дежурный: — Забыл. Думать надо было.

Сидельников: — Что мне теперь будет?

Дежурный: — Что будет, что будет. Тюрьма будет. Надолго.

Мать: — Он в Грозном был. У них всю роту поубивало. На похороны он едет, отец умер у него. На похороны он…

Мать стоит в коридоре, на неё никто не обращает внимания, мимо водят бомжей, задержанных, она прижимается к стенке. Смотрит на дежурного.

Дежурный: — Алло! Комендатура? Это с Ярославского вокзала, мы машину вашу ждем. Не вышла еще? Вот и хорошо. Да тут все уладилось, отменяем вызов… Да ошиблись просто. Нет, все в порядке… Иди. Не попадайся больше.

Сидельников: — Спасибо.

ЗТМ

Дома у него какие-то люди, поминки.

Гражданин: — Давайте помянем покойного добрым словом. Это был замечательный человек.

Он ходит по квартире, смотрит на них.

Гражданин: — Можно вас на минутку, молодой человек.

Они выходят в коридор, Сидельников закуривает.

Гражданин: — Я конечно, не слышал, как пули над головой свистят. Я вообще не слышал, как они свистят, но хочу сказать тебе… Твой отец был замечательный человек, замечательный. Мужайся. Такое горе, такое горе, правда?

Сидельников: — Нет. Горе — это когда тебе отрежут все пальцы, уши и гениталии и повесят тебе на шею на веревочках, как на новогоднюю елку. Вот это горе.

ЗТМ

Комендатура. Сидельников стоит около окошка. Его документы проверяет дежурный капитан.

Капитан: — Почему отметку о прибытии не поставили?

Сидельников: — Я ж болел. Вон справка, там написано все. Дизентерия у меня. Я на похороны еле успел, а потом загнулся сразу. Товарищ капитан, я в полк еду, вы мне только печать поставьте и все. У меня уже и билеты есть.

Капитан: — Пошли со мной.

Они идут по коридорам, приходят к кабинету коменданта Москвы.

Капитан: — Жди здесь.

Он заходит в кабинет, виден шикарный стол, ковровые дорожки. Сидельников ждет. Капитан выходит.

Капитан: — Пошли.

Сидельников: — Все в порядке?

Капитан: — Да.

Они спускаются в подвал, там камера, дежурный. Капитан отдает дежурному документы.

Капитан: — Вот, еще один лыжник. Держи.

Сидельников: — Какой лыжник! Я ж сам пришел! Товарищ капитан, что ж вы делаете? Я ж сам обратно еду, мне печать только поставить.

Капитан: — Следователю расскажешь.

Он уходит.

Дежурный: — Так, снимай ремень, шнурки, смертник, че там еще у тебя. Деньги, личные вещи.

Сидельников: — Товарищ лейтенант, я ж не отказываюсь…

Дежурный: — Товарищ солдат, я сказал шнурки, ремень и смертник на стол!

Сидельников все снимает, достает из карманов мелочь, сигареты, зажигалку. Дежурный убирает все в сейф.

Потом запирает Сидельникова в камеру.

Сидельников в камере.

Его выводят. Лицом к стене, руки за спину. Передают конвою.

Конвой сажает его в УАЗик.

Старший конвоя: — Это не твоя мать у ворот стоит?

Сидельников: — Не знаю. Наверное.

Старший: — Ложись на пол. Отъедем, пересядешь.

Сидельников ложится, его прижимают ногами. УАЗик выезжает из ворот комендатуры. На улице стоит мама Сидельникова.