Чеченский этап - [26]

И Петро вдруг поверил в это. Он должен стать героем! Он может им стать, только для этого Украина должна сбросить польский гнет со своих плеч, он должен сделать ее свободной, самостийной страной. С этого дня учеба отошла на второй план. У него появилась другая, более важная, а главное, святая цель – борьба за освобождение его родины от польского гнета. Петро вступил в подпольную группу и стал сначала распространителем нелегальной литературы, потом курьером по особым поручениям самого Степана Бандеры. Он чувствовал, как крепнет его любовь. Девушка отдалась ему, и теперь он уже не мог без нее жить, они оба были на переднем фронте борьбы. Однажды он предложил ей руку и сердце, а она ответила, что очень любит его, но выйдет за него замуж, только когда их борьба закончится победой. Петро понял, что его личное счастье теперь тоже зависит от этой победы. Он и представить себе не мог, что таких женихов у его возлюбленной только в одном Львове было не меньше десятка. Она уже несколько лет работала на германскую разведку, а раскрутка межнациональной розни в Польше были одной из стратегических задач Германии на том этапе. Но Петро был от этого далек, он с головой ушел в подпольную работу и даже не понял как, но вскоре уже с ненавистью называл поляков презрительно – ляхами. Вскорости он новичкам разъяснял, как надо ненавидеть ляхов и как уничтожать все польское на своей родной земле. Его речи были убедительны, его слушали, за ним шли. Это было замечено, и он был назначен одним из помощников Проводника освободительного движения на Западной Украине. Когда в Варшаве был убит польский министр внутренних дел Бронислав Перацкий, в числе арестованных оказался и Петро, но был освобожден за недоказанностью его связи с этим террористическим актом. А она, его любимая, за это время исчезла. Он долго искал ее следы, узнал, что она тоже была арестована и пропала. Кто-то сказал ему, что, возможно, она была замучена в польских застенках. После нескольких дней пьяного забытья, Петро принял решение уничтожать ляхов на украинской земле. Это уже было его решение, ненависть переполняла его, он жаждал мщения. Однажды к нему пришли с паролем от Проводника. Не задумываясь ни секунды, он вступил в боевую группу и получил оружие. Тренировались в стрельбе и обучались подрывному делу в лесах, где были оборудованы схроны. Они готовились обрушиться на польскую власть, но этого не потребовалось. В сентябре тридцать девятого Германия перешла границы Польши и в течение месяца, разбив польскую армию, захватила страну. Однако восточную часть тогдашней Польши, Львов и всю Западную Украину оккупировали советские войска. Петро оказался по ту сторону границы, там, где новые хозяева Польши, немецкие фашисты, устанавливали свои порядки. А его родина, его земля, стала частью советской Украины, хода туда для него не было. Там хозяйничали москали, коммунисты – комиссары, раскулачивая и сгоняя в колхозы его несчастных соотечественников. Петро метался по Польше в поисках своих, но немцы быстро наводили порядок. Он был арестован и вместе с группой своих единомышленников вывезен в Германию в школу абвера. Этому предшествовало длительное собеседование, в ходе которого Петро с удивлением узнал, что немецкой разведкой на него давно составлено очень полное досье.

Через полгода Петро, пройдя разведывательно-диверсионную подготовку, вновь оказался в Польше. Его направили в формируемый немцами из украинцев, состоявших в ОУН, батальон «Нахтигаль». После нападения на Советский Союз этот батальон первым войдет во Львов, оставленный советскими войсками в конце июня 1941 года. Петро, как командир диверсионной группы, окажется там со своими бойцами на двое суток раньше. Просочившись через бреши в фронтовой полосе, они легко проникли в город, жители которого в большинстве своем не испытывали сочувствия к советской власти. Попытка освободить заключенных из тюрьмы не удалась, а потом уже не имела смысла. Двое суток его группа, скрываясь в костеле, совершала дерзкие нападения на милиционеров и военных, в спешке покидавших город. Не щадили никого, так же, как и работники НКВД, расстрелявшие в своих застенках и тюрьме всех, кто там находился. И осужденных, и подследственных. Это было большой ошибкой. Когда этих убитых, а их было очень много, вытащили для опознания, волна ненависти захлестнула всех жителей Западной Украины. Расстрелянные подследственные были со всех районов Львовщины. За это ответили жившие во Львове евреи: уже через несколько дней улицы города были залиты кровью этих людей. За деяния «жидокомиссаров» ответили еврейские женщины, которых, раздев догола, гоняли по улицам и забивали палками и камнями. Под улюлюканье толпы убивали беременных, зверски нанося удары в живот. Мужчин, после издевательств и унижений, расстреливали или забивали железными прутами. Все это снимали немецкие фотокорреспонденты, они наблюдали и не вмешивались. За три дня были уничтожены несколько тысяч львовских евреев, остальных постепенно загнали в созданное гетто.

Петро считал, что лично в этой бойне не участвовал, во время облавы и обысков пристрелил несколько пытавшихся сопротивляться жидов, и все. Затем батальон из Львова вывели, и он был расформирован, так как немцы не признали созданное во Львове Степаном Бандерой Украинское государство. Сам бы Петро, наверное, не разобрался тогда в сложной ситуации, возникшей между ОУН и немцами, но рядом оказался человек, которому он беззаветно доверял, – Тарас Чупрынка, он же сотник Роман Шухевич, командовавший батальоном «Нахтигаль». По его совету Петро и его команда перешли в сформированный 201-й охранный батальон, украинским командиром которого и был назначен в чине гауптмана СС Роман Шухевич. И закрутилось, охрана мостов и военных объектов быстро переросла в борьбу с партизанскими отрядами в белорусских лесах.