Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - [22]

Тимур закрутил горловину и, распрямившись, протянул операм руку:

— Я буду около перэговорника, у вас который… Послезавтра… Где-то с часа до двух…

— Не палево?.. — немного нахмурился Рябинин. Костя же подумал, что лично им будет безопасней встречаться там. Кто знает этого Тимура, забьёт «стрелу» и сдаст с потрохами.

— Вы же клиенты! — Тимур с Костей, понимающе разулыбались.

— Давай, бизнесмен… — Рябинин пожал руку Тимуру, следом за ним попрощался Костя.

— Вы пэрвые выезжайте, я за вами, — Тимур, уходя, показал на выезд.

«Что ж меня зацепило-то?» — подумал, уткнувшись взглядом в уходящую спину, Костя и постучал по ручке на щитке приборов, — что-то не так….

— Уходим! — коротко скинул в рацию Сергей, усаживаясь за руль. Костя устроился рядом, с трёх сторон в машину запрыгнули Долгов, Поливанов и Бескудников.

— Ты, надеюсь, всё правильно делаешь… — сказал Рябинин Катаеву и тронул машину.

Последующие дни были вяло забиты незначительными событиями. То в одном, то в другом конце Грозного бабахали взрывы, но, слава Богу, без человеческих жертв. На пересечении улицы, разграничивающей Фрунзенский и Фабричный районы, было совершено нападение на двух «комендачей-контрабасов», увязавшихся за молодыми, абсолютно их игнорирующими, чеченками. Будучи в лёгком подпитии, «солдаты фортуны» забрели слишком далеко от своей комендатуры. Возвращаясь обратно, дополнив пьяную эйфорию ещё двумя «полтарашками» пива, буквально метров за сто-пятьдесят до места их дислокации, из окон цокольного этажа бывшего универмага захлопали пистолетные выстрелы. От геройской смерти спасли бронежилеты, близость комендатуры и сточная канава, куда они, мгновенно протрезвев, схоронились. Одному из них прострелили ляжку, второму оторвало мизинец. На этом нападавшие скрылись.

Жоганюк и Кутузов, забрав с собой Рябинина, смотались в Ханкалу, на совещание в Мобильный отряд. Для прикрытия руководящей «буханки», Николай Иванович выпросил у «Удава» БРДМ[20], на который в приказном порядке, силком усадил Кочура, Липатова, Поливанова и Капустина. Готовилась широкомасштабная общевойсковая «зачистка» и поведение руководства отличалось повышенной демонстративностью. Кстати, приказ «на броню», касался и Бескудникова, но тот, буркнув: «на хер…», игнорировал поездку. Типа, опоздал. Прихватило живот.

Катаев с Долговым эти дни не вылезали из спортзала, а по вечерам играли с омоновцами в футбол.

Трава, к слову, оказалась так себе. Работавшие линию НОН, Капустин и Бескудников заверили что, бывает и получше. Тем не менее, курили со всеми наравне и пару раз истерично хохотали над незамысловатыми шутками Саши Кочура.

* * *

Переговорный пункт оказался закрытым. Как гласила, приклеенная к двери бумажка, «в связи с техническими неполадками». Переговорник располагался в здании прокуратуры, имея отдельный вход с торца и представляя из себя три, разделённые пластиком, кабинки.

Ввиду близости от входа на ПВД, Катаев и Рябинин не рядились в броню и не взяли с собой автоматов. На всякий случай, сунули в карманы по ПМу.

— Стоять нам тут с тобой, — настраиваясь на долгое ожидание, проворчал Рябинин, — до морковкина заговенья…

— Сидеть… — ответил ему Костя и, подстелив носовой платок, присел на ступеньки. Рябинин, собрался было последовать его примеру, как заметил, идущую к ним от торговых лотков, чеченку лет сорока. Напрягшись и, сжав в кармане рукоятку пистолета, Сергей сделал к ней шаг навстречу. Костя поднялся за его спиной.

Женщина подошла к ним и, сплёвывая шелуху семечек, показала на лоток с развешанными полотенцами:

— Он там ждёт… За полотенцами… Идите…

Костя и Сергей переглянулись и пошли через площадь. Пространство перед зданиями прокуратуры и комендатуры жило своей жизнью и никто не обращал на них внимания.

Справа, на «змейке» перед воротами тусили постовые и «комендачи», на крыльце курили двое прокурорских, на крыше, и за рулём ЗУ восседал, лениво развалившись, боец в скособоченной каске. У палаток мерно шла небойкая торговлишка, на дальнем конце торгового ряда дымил мангал. Поднырнув под паруса разноцветных полотенец, опера увидели сидящего на корточках Тимура.

— Здравие жэлаю, — приложил он к козырьку бейсболки два пальца.

— Здорово, — Костя с Сергеем поочерёдно пожали протянутую руку. Отдалённо ладошка Тимура напоминала скумбрию. Они отошли немного вглубь, к зарослям ивняка.

— Есть чего? — нетерпеливо спросил, обходя кавказские условности про дела и здоровье, Катаев.

— Да вот, по той же цене, — достал из кармана «пакет», сложенный несколько раз листок бумаги — Тимур.

— Ты во мне, что торчка разглядел? — стараясь говорить спокойно, но, не реагируя на протянутую руку, бросил Костя.

Тимур улыбнулся одними губами:

— Какой ты рэзкий… Дури купи… Там всё написано…

Сергей врубился быстрее:

— Триста?

И, дождавшись утвердительного кивка, протянул три сторублёвки.

— Всё здесь? — на порядок миролюбивее спросил Костя.

— Почти… Чэго там нэт, сейчас скажу и условие моё…

Рябинин, повертев в руках «пакет», не разворачивая, сунул его в карман.

Не сговариваясь, уже попятнаные одной темой, все трое присели на корточки.

Подняв с земли ивовый прутик, Тимур, соскабливая с кроссовок комочки грязи, выдал информацию.