Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - [199]

— Старый приезжал недавно, — Ваня посмотрел на наручные часы, — минут тридцать назад… Какой-то вздрюченный, опять к нам сунулся за оперов вологодских… Опять послали…

— И где он? — Рябинин встревоженно посмотрел сначала на Катаева, затем назад, в сторону фэйсов, — куда уехал?..

— Вроде обратно… — омоновец пожал плечами, — в Курчалой…

Коротко матюгнувшись, Рябинин и Катаев отошли от собеседников. Напряг этого дня усилился стократно. Цепочка нелепо-дебильных случайностей продолжала расти, стремясь к абсолютной величине. И плевать было на то, что фэйсы решат, что их кинули с обменом. Угнетало другое, из-за одного завистливого идиота рушилась, филигранно закрученная, оперативная комбинация по спасению раненного офицера.

— Бл…, по ходу, сорвался Сулейман, — Рябинин, повернувшись спиной к, стоящим неподалеку, фэйсам прикурил сигарету, — да еще из-за нас и геммор выхватил…

— М-да… — Катаеву к собственному взвинченному состоянию добавилось тихое бешенство Рябинина, — пятый час уже… А должны были в двенадцать…

Сергей, недокурив сигарету, швырнул ее в пыльную грунтовку и решительно подошел к Олегу Михайловичу.

— Слышь, старшой, — на грани хамства обратился к нему Рябинин, — проблема небольшая у нас… Посредник в Курчалое, скорее всего, зависает… Надо бы прошвырнуться туда. Машину не дашь?

— Что-то ты темнишь, майор, — фэйс скрестил руки на груди, — сам же говорил до блока доедем, «душка» отдадим и бойца заберем… Теперь какой-то Курчалой нарисовался…. Через час, глядишь, Тбилиси тебе подавай…

— Титьки долго мяли, — грубо ответил Рябинин, — а его, вон, бойцы от блока отогнали… Я бы тоже отогнал, если бы около меня «чехи» часами висели…

Олег Михайлович изучающе посмотрел в глаза Сергею. Вытащив неизменный «Давидофф», закурил:

— Я, конечно, понимаю, что вы меня швырнуть не хотите, но если вся эта движуха делается, чтобы видимость проблемы создать…

— Старшой, не надо… Мы не черти, — Рябинин тоже закурил, — сейчас реально одно дело делаем…

Катаев продолжал себя чувствовать статистом. Два старших офицера ощутимо сходились краями электрических разрядов. Трудно было бы представить, как развивались бы события пойди они в открытую конфронтацию.

— Мор! — фэйс обернулся в сторону своих бойцов, — возьми пару «тяжелых» и на «бардаке», вон, с операми до Курчалоя смотайся!..

Тот самый бычок, знакомый Катаеву еще по ситуации в университете махнул рукой ближайшим бойцам СОБРа. В два легких шага преодолев расстояние до БРДМа, они взлетели на его борт.

Катаев последовал их примеру. Рябинин же на секунду задержался и кивнул своему визави:

— Спасибо… За то что поверил…

— Я вообще всем верю… — Олег Михайлович выщелкнул окурок на обочину и тяжело пошел к своему УАЗу.

Бойцы СОБРа равно как и оперативник ФСБ были экипированы как надо. Удобные броники, «Стечкины» — АКСУ, «горка», защитные очки. Однако, как только БРДМ отъехал от блокпоста и порывы ветра швырнули первые горсти песка и пыли, Рябинин, встав практически в полный рост, закричал, высунувшемуся по — походному, водителю-механику:

— Стой! Тормози!

Остальные бронепассажиры, ничего не поняв, встревожено завертели головами, вскидывая оружие. Катаев, готовый десантироваться с борта, вытянув голову поверх серегиного плеча, увидел пылившую им навстречу белую «шестерку». Рябинин, поняв, что водила сбавляет ход, махнул, сидевшему рядом с ним эфэсбэшнику:

— Посредник наш! Посеки поляну, пока базарить буду!

Не дожидаясь полной остановки, Сергей прыгнул на дорожное покрытие. Собровцы, разделившись оккупировали обочины. Мор — фэйс прикрыл тыл. Все это они проделали быстро и слаженно. «Бардак» скрипнул тормозами и остановился. Пулемет, покряхтев, уставился в приближающуюся легковушку. Катаев малость помедлил и пристроился в хвост к решительно шагавшему по встречке Рябинину.

Это действительно был Сулейман. Другой Сулейман. Таким Катаев, да и, пожалуй, Рябинин его еще не видели. Бледность, проступающая даже сквозь шестидесятилетний загар, серые губы и потерянный взгляд. Он вылез с водительского сиденья как космонавт, вернувшийся из многомесячного пребывания в невесомости. С трудом перебирая ногами, шел навстречу Рябинину.

— Ты приэхал, Сэргей… — глаза чеченца подернулись влагой, — ты нэ падставил…

Рябинин, не понимая, посмотрел на подошедшего Катаева. Тот в не меньшем смятении уставился на посредника. Оба оперативника замерли. Чеченец протянул руку:

— Ани аставили у сэбя Али… Пусть чай-май папьет сказали… Ани забэрут его если нэ будэт обмэна…

— Обмен будет, Сулейман, — словно охотничьим тесаком кусок трясущегося студня отхватил Рябинин, — успокойся и расскажи что случилось…

Со слов Сулеймана, явно много недоговорившего, он с Али приехал в Курчалой еще рано утром. По обычной схеме посредник всегда у себя держал объект обмена от федералов. Однако, в этот раз ему пришлось разговаривать с противной стороной, без твердой уверенности (…Сэргэй, я первый раз так работаю…). Там, очевидно, «духи» оказались нервные и резкие. Общение строилось на коротких встречах с разными людьми и в разных местах (.. Нэпонятно кто, чэго, кароч…). По всей видимости, такой риск сулил хороший куш, иначе Сулейман не стал бы связываться (…но я всэ равно навязал им нашу схэму…). Дальнейшее развивалось по непрогнозируемому сценарию. Так как время «Ч» было определено на 12.00–13.00, то после 14.00 бизнес-партнеры Сулеймана начали нервничать. Сначала дали срок до 15.00, потом сообщили, что Али пока посидит с ними, за чаем, во дворе одного из курчалинских домов (…Приедэшь, объявишь, что все харашо, паезжайте дамой…). Когда Сулейман смотался до блока и, в очередной раз, не увидел вологодских оперов, он почувствовал себя нехорошо (…Сэргей, пайми я всякое падумал…). Вернувшись в Курчалой на место последнего рандеву он застал лишь старую женщину, сообщившую ему, что в доме никого нет, а его, Сулеймана, будут ждать с положительным решением вопроса на окраине села, около разбитого коровника (…Я ездыл туда, там нэт никаго, па ход, слэдят за блокпастом…).