Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 - [89]

Общеизвестно, что Борис Ельцин не понимал языка ультиматумов. Он обычно слушал, что от него требует оппонент, а потом все делал наоборот. Так что генерал Александр Лебедь, поставивший президента России перед выбором «или я или министр Куликов» — либо политический самоубийца, либо глупец. Однако ни того, ни другого ранее за секретарем Совета безопасности не замечалось, поэтому логичнее все-таки предложить, что в безумных действиях генерала присутствует вполне разумный замысел.

Во время своего второго визита в Чечню Александр Лебедь получил от Аслана Масхадова некие документы, компрометирующие весьма высокопоставленных московских чиновников. Именно в связи с этими документами и прозвучали из уст генерала оценка чеченской войны как «заказной и коммерческой» и обещание назвать ее авторов и вдохновителей всех поименно на ближайшей пресс-конференции. Однако на пресс-конференции, собранной им сразу же по возвращении в Москву, Александр Лебедь назвал только одного, министра ВД Анатолия Куликова. И совсем по другому, поводу.

Секретарь Совета безопасности обвинил Куликова в том, что тот не выполнил указ президента, определявший министра ВД командовать всей группировкой российских войск в зоне чеченского конфликта. Для пущего драматизма Лебедь прорычал: «Министр внутренних дел долг перед Россией не выполнил». Однако даже и этим пафосом генерал не мог замаскировать от внимательного наблюдения тех очевидных фактов, что 1) провал исполнения президентского указа, это совсем не то же самое, что организация «заказной и коммерческой» войны, 2) один Анатолий Куликов это все-таки не ожидаемые журналистами «все», имена которых Лебедю открылись в Чечне, и 3) министр ВД — фигура явно не того окраса, чтобы объяснить с ее помощью криминальный характер кавказской войны. То есть произошла очевидная подмена фигур. Александр Лебедь, видимо, уже по пути из Чечни в Москву почему-то вдруг отметил большую сенсацию с разоблачением, ограничившись шумным скандалом с наездом на министра ВД.

Вернувшись из Чечни, Александр Лебедь спешил не в Кремль на доклад к президенту, как это было раньше, а к журналистам на пресс-конференцию. То есть генерал не спешил выложить перед Борисом Ельциным полученный им компромат, вверяя в единовластное распоряжение Президента судьбу поименованных в документах чиновников, а пытался делать собственную политическую игру, невпопад притом заявляя, что он «не умеет быть чиновником» и его «не тешит слава тайного советника».

Есть только одно разумное объяснение этому политическому маневру генерала: Лебедь не верил, что президент Ельцин может (или хочет) изменить ситуацию в Чечне, поэтому, вспомнив, что за ним стоят более 10 МИЛЛИОНОВ избирателей, он обратил к президенту с телеэкрана, призвав весь мир в свидетели своего чеченского миростроительства.

Итак, секретарь Совета безопасности, проигрывая кремлевским царедворцам в аппаратных играх, сделал ставку на публичную политику. Очевидно, что Александр Лебедь действовал по плану, согласно которому до общественного мнения необходимо донести, что он — генерал без армии и, будучи полномочным представителем главнокомандующего в Чечне, не уполномочен отдавать приказы армейской группировке. То есть генерала сделали «крайним по Чечне». И у него нет иных способов защиты, кроме как нападение. В полном соответствии со своей ранее обнародованной доктриной — «хорошо смеется тот, кто первым стреляет» — генерал атаковал министра Куликова, ясно при этом не рассчитывая его свалить. Первая цель — только пристрелочная.

Похоже, Александр Лебедь сделал для себя открытие: причины чеченской войны лежали совершенно в другом месте, чем то, в котором их обычно искали. Долгое время общественное мнение связывало чеченскую авантюру с действиями невидимой «партии войны», в принадлежности к которой подозревались Павел Грачев, Виктор Ерин, Олег Сосковец, Александр Коржаков, Михаил Барсуков и Николай Егоров. Все они ныне были в отставке. А война продолжалась. Из этого можно сделать только один вывод: причина войны — политика президента Ельцина, а не козни его фаворитов. Следовательно, остановить войну — значит остановить Ельцина.

В самом начале своего кремлевского полета Александр Лебедь сделал весьма неосторожное заявление корреспонденту журнала «Шпигель» о том, что у него есть все шансы стать президентом России раньше 2000 года. Понятно, что произойти это может только в том случае, если Ельцин не сможет выполнять свои президентские функции по состоянию здоровья. После публикации в «Таймс» о необходимости для Ельцина операции на сердце, весь мир загудел о состоянии президентского здоровья, а кремлевские аналитики (правда, в несколько ином контексте), уже гадали, кто имеет шансы стать следующим президентом России. Называли Виктора Черномырдина, Юрия Лужкова и Александра Лебедя.

Не исключено, что Лебедь имел возможность вблизи наблюдать президента, уже сделал соответствующие выводы и дал старт для своей новой избирательной компании. В этом контексте все его ультиматумы выглядели, конечно, цинично, но совсем не безумно или глупо.