Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 - [108]

Благо, что мрачные годы, позорившие нас, канули в прошлое. Но отголоски войны по-прежнему отзывались зловещими бедствиями людей. И впервые в душах сына и отца шевельнулось подозрение, что, может быть, трагедия будет длиться долго.

Иван Михайлович горестно усмехнулся:

— Наши хозяева в Кремле держат войска за ошейник, кстати, как и бедных. А гибнут и гибнут лучшие сыны России.

Сын ответил не сразу. На лице его отразилось тайное согласие с отцом и он заговорил:

— Меня недавно полковник внутренних войск МВД Станислав Лапич познакомил с боевым генералом Виктором Михайловичем Сеченых. Оказывается, мы знаем одних и тех же генералов милиции Владимира Михайловича Коржова, Геннадия Ивановича Зоренко. Они-тыловики, но много видели на своем веку на Северном Кавказе. И были среди них настоящие Герои…

Игорь на минуту умолк, положил свои руки на плечи отца:

— Батя, генерал Сеченых рассказал нам о судьбе генерала Николая Васильевича Скрынника. Войны вошли в его жизнь, как и в другие жизни, когда начались кровавые конфликты в Закавказье: Степанакерт, Тбилиси, Сумгаит, Кировобад, Шума… Скрынник тогда был начальником штаба дивизии, которая дислоцировалась в Тбилиси, а Сеченых — заместителем начальника политотдела этой дивизии. После развала СССР очаг войны переместился на Северный Кавказ. В феврале 1993 года уже генерал-майор Николай Скрынник возглавил штаб Северо-Кавказского округа внутренних войск, на плечи которого легла основная тяжесть последствий вооруженного конфликта между Северной Осетией и Ингушетией. Так уж сложилось, что последующие годы опасность и риск были постоянными спутниками генерала. Когда обострилась обстановка в Чечне, Николай Васильевич возглавил одну из тактических группировок внутренних войск. Утром и вечером, днем и ночью генерал Скрынник был всегда на передовых позициях, на заставах, блок-постах, среди военнослужащих. Он лично оценивал обстановку перед принятием решений.

… 10 июля 1996 года зачистка села Гехи проходила трудно. Завязавшийся утром бой продолжался несколько часов. Когда интенсивность его несколько спала, генерал выехал еще раз на встречу со старейшинами села. Но договориться так и не удалось. Утром снова предстояло проводить спецоперацию. 11 июля в шесть часов двадцать минут генерал-майор Скрынник выехал на позиции подразделений — хотел лично убедиться, что все готово к операции. На одном из участков произошел встречный бой с бандитами, в результате которого Скрынник был тяжело ранен. Раны оказались слишком серьезными… За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, указом Президента РФ от 18 ноября 1996 года генерал-майор Николаю Васильевичу Скрыннику присвоено звание Героя России (посмертно)…

Москаленко пригорюнились. В печати появились недобрые известия о взрыве жилого дома офицеров-пограничников и летчиков в дагестанском городе Каспийске. Из-под завалов извлекли 82 человека, из них живых взрослых — 31, детей -16. Кто замыслил кровавую акцию? Боевики, неподконтрольные Яндарбиеву и Масхадову? Но летчики, жившие в разрушенном доме, никогда не бомбили Чечню. Может быть, мафиозная группа, промышлявшая контрабандой, наркотиками и переправой оружия через российско-азербайджанскую границу? Портили жизнь пограничники Каспия и браконьерам своими операциями «Путина». За черную икру дрались не на жизнь, а на смерть…

Иван Михайлович вздохнул только и опустил еще ниже плечи. Сын грустно наблюдал за ним. Что ни день, то удары, причем с самой неожиданной стороны. Политическая трескотня, теракты, бредовые идеи не сходили со страниц прессы. Верещали о Чечне все кому не лень. В цепкие лапища стресса попали многие, кому не привыкать быть у черта в подручных.

В телерейтинге газеты «Труд» «Чем вас обрадовал или огорчил телеэкран на минувшей неделе?» кинодраматург Аркадий Инин сурово и иронично высказал свое ощущение чеченского мира:

«Я глупый человек. Это объяснил мне по ТВ вице-премьер Ичкерии Мовлади Удугов: «Кто считает, что Россия в Чечне потерпела поражение, тот глупый человек». Кстати, ТВ весьма наглядно демонстрировало реальную ситуацию: шикарные костюмы, роскошные лимузины, самоуверенные лица чеченских победителей и растерянно суетящиеся фигуры российских политиков.

Нам говорили с телеэкрана: «Теперь чеченские выборы пройдут демократически, а не под дулами российских автоматов». А то, что они пройдут под дулами чеченских автоматов — это демократия? Нам говорили: «Теперь Россия ведет себя цивилизованно, как Испания в Стране басков, как Англия в Ольстере». Но разве в Басконии нет испанских солдат, а в Ольстере нет солдат английских? И вообще, если нам твердят, что Чечня — неотрывная часть России, то почему из России выводят свои войска?

На НТВ Виктор Черномырдин грозно заявил, что если кто-то чего-то у нас потребует, то это ни у кого не пройдет. А следом Аслан Масхадов спокойно требовал от России миллиарды контрибуцией. Но разве Черномырдин и Масхадов впервые встретились в эфире НТВ? Разве вчера они не подписали соглашение?

Против этой безумной, губительной для России политики протестовали Зюганов, Лукьянов, Жириновский… В хорошенькую компанию я попал! Но что же делать, если даже такой боец, как Лужков, бессильно разводил руками: мол, это, конечно, прискорбно, но так уж вышло…»