Чеченские и ингушские народные сказки - [6]
Подошли волк с лисой к барану, и волк спрашивает:
— Ну что? Ты и сегодня будешь твердить, что это луг твоего пастуха?
— Так оно и есть, — отвечал баран.
— Ах, баран, и не стыдно тебе лгать! — с укоризной проговорила лиса. — Давным-давно известно, что это луг почтенного волка, а не пастуха.
— Да ты-то от кого слышала об этом? — спрашивает баран.
Лиса притворилась обиженной:
— Как — от кого? Да об этом все тебе скажут, спроси кого хочешь. Ещё когда я была совсем маленькой, родители мои, отец и мать, часто упоминали про этот луг: «На Волчьем лугу, — говорили они, — много мышей». Посуди сам, если бы луг принадлежал пастуху, разве называли бы его Волчьим?
— А ты поклянёшься, что говоришь правду? — спросил баран.
— Отчего же нет? Изволь, — ответила лиса, — в каком месте нужно клятву произнести?
— Место волк выбрал ещё вчера. Видишь куст? Подойди к нему, положи лапу на ветки и скажи: «Клянусь, что это луг волка».
Лисица подошла было к самому кусту, но заметила, что за ветвями сверкают чьи-то глаза. Подалась назад и дрожащим голосом говорит:
— По правде говоря, я припоминаю, что мои родители называли и пастуха, когда разговаривали про этот луг. Но чей он, я точно сказать не могу. Не хочу напрасно клятву произносить. Вот если волк поклянётся, тогда и я не откажусь.
«Хороша помощница», — рассердился волк и оттолкнул лису в сторону:
— Я так и знал, что ты ничего не помнишь. Сейчас я сам поклянусь.
Положил он лапу на ветку и только произнёс: «Клянусь…» — из-за куста выскочила собака, вцепилась в волка зубами и принялась трепать. Насилу волк вырвался и пустился бежать без оглядки.
А лисица давно уже у самой опушки его дожидается и говорит волку:
— Напрасно ты, волк, обижаешься. Как увидала я собаку, сразу вспомнила, что не твой это луг, а пастуха.
Кто был самый большой?
Вот над ущельем появился орёл. Летал он, летал и вдруг камнем упал на вола. Схватил он вола когтями, поднялся и скрылся в тучах. Долго летал орёл, всё высматривал, куда бы опуститься со своей добычей.
Наконец увидел внизу большого козла. Опустился он козлу на рога, съел вола, а хребет его отбросил в сторону. И угодил он этим хребтом прямо в глаз чабану, который сидел неподалёку. Но чабан только поморгал немного глазами и продолжал сидеть на своём месте.
Вечером, возвращаясь с отарой домой, чабан почувствовал, что в глаз ему что-то попало. Пришёл он домой и говорит матери:
— Мне что-то в глаз попало. Будь добра, вытащи.
Мать увидала в глазу хребет вола. Взялась за него обеими руками, потянула, но вытащить не смогла.
— Это кость большая, одной мне её не вытащить, — сказала она и пошла звать на помощь соседа.
Пришёл сосед. Принялись они тянуть вдвоём, но всё равно вытащить не смогли. Подошли ещё люди, стали все вместе тянуть — и тоже никакого толку.
Аул, где жил чабан, был большой. Сбежалось к чабану много народу, даже старики и дети. Привязали к хребту арканы и потянули. Тянули, тянули и вытянули. Обрадовались жители аула, что спасли чабана, а на хребте вола решили построить дома. Сказано — сделано. Возвели новые дома и поселились в них.
Живут люди в новых домах и радуются. Но вот стали они вдруг замечать, что их новые дома по ночам качаются. Джигиты посмелее решили узнать, что же происходит ночью с их аулом, почему его так трясёт. Вышли джигиты в полночь за аул, притаились и стали ждать. Ждали они, ждали и вот видят: бежит лиса. Подбежала лиса к хребту вола и принялась отгрызать остатки мяса. Вцепится и тащит. Каждый раз, когда лиса вцепится в кость и начинает тянуть, весь аул содрогается.
На вторую ночь собралось сто двадцать пять джигитов; подкараулили они лису и застрелили. Сняли с одного её бока шкуру и прикинули, что из этой шкуры всем жителям — и малым и большим — можно сшить по шубе. Хотели перевернуть лису, чтобы снять и вторую половину шкуры, но не смогли её сдвинуть с места и разошлись по домам.
Утром пошла одна старуха за водой. Смотрит, у самой тропинки лежит лиса, у которой с одного бока снята шкура. Она сразу догадалась, что это и есть та самая лиса, которую весь аул не смог перевернуть. Очень удивилась она и черпаком перевернула лису с одного бока на другой.
— Какой красивый мех у неё! Из этой половины выйдет отличная шубка для моего трёхлетнего внука, — обрадовалась старушка и сняла с лисы остаток шкуры.
Вернулась домой и принялась шить внуку шубу. Но на рукава и на воротник меха ей так и не хватило.
Скажите мне, кто был больше всех: вол, орёл, козёл, чабан, лиса, старушка или её трёхлетний внук?
Падчах и муравей
— Что за глупец ведёт войска, не разбирая дороги!
Падчах услыхал дерзкие слова, сильно прогневался и велел схватить того, кто их произнёс.
