Чечения - битва за свободу - [49]

В бой вступили сходу: нужно было очищать здание от проникших туда российских групп. Здесь, в пылу схватки, Хож-Ахмед получил ранение в ногу. Необходимо особо отметить и действия подразделений Исламского батальона «Джамаат» под командованием боевых командиров Ислама Халимова, Исы Чантамирова и других, совершавших чудеса героизма. Видно было, что им действительно покровительствует Аллах. Кроме того, это было одно из самых дисциплинированных подразделений ЧРИ. Очень хорошо была поставлена в «Джамаате» и координационная, и идеологическая работа, которой руководили Фатхи и Иса Умаров. Впрочем, героев, достойных особых слов, было много в каждом отряде ополченцев, подразделении ВС ЧРИ. И о них будет непременно рассказано. Дай Бог! Бои идут не только в Грозном. Ожесточённые схватки под Аргуном также отвлекают на себя значительные силы. Основная нагрузка ложится на отряды ополченцев, спешно формируемые и сходу направляемые на линию фронта. Тем не менее, эти отряды наводят ужас на элитные подразделения российских войск, и русские, так и не придумав ничего умного для оправдания своих неудач, начинают трубить о высоком профессионализме и лучшей вооружённости чеченских бойцов, сочиняя идеологические небылицы о наёмниках в наших рядах. А секрет чеченцев был очень прост: они знали, за что они дерутся и умирают, а русские, которых посылали на смерть за имперские и политические амбиции тяжело «больные» вожди, не могли этого знать. Вчерашний мирный чеченец оказывался «профессиональнее» российского военспеца. Каким профессионалом может быть, например, боевой командир Ваха Арсанов — вчерашний депутат Парламента ЧРИ или Нурди из Закан-Юрта — вчерашний следователь? Исрапилов Хункар-Паша, оба Джалавди, Апти из Наура, Тауз Асхабов, Докка, Абубакар, Кюра, Билан, Ханбиев Магомед и многие другие, совсем невоенные чеченские парни, командиры чеченских подразделений, били русских на зависть любым профи.

* * *

Первые потери в моей группе тоже принёс этот день. Как только стемнело, Рамди Баталов, Казбек Хаджимусаев и Салман Эльмурзаев втайне от меня организовали, вернее, пошли на вылазку. В этот день под окнами Парламента с южной стороны был подбит российский БТР. Пробравшись по руслу Сунжи к мосту, а оттуда и к подбитому БТРу, они забрали из него боеприпасы. Когда они собирались возвращаться, то увидели, что в подвальном помещении находятся русские. Забросав их гранатами, они сообщили по рации, чтобы прислали им ещё гранаты. Не дождавшись гонца, пришёл даже сам Рамди и ушёл обратно, прихватив с собой связки гранат с тротилом. Они начали кидать в подвал гранаты, предлагая русским сдаться. Те, устроив переговоры, усыпили бдительность и открыли огонь. Рамди был убит наповал. В ту же ночь его тело отправили в Старые Атаги. Тем же «обозом» вывезли и раненых из Парламентского здания, в том числе и Хожа-Ахмеда. Ситуация осложнилась до предела. Русские подошли к Президентскому дворцу почти вплотную. Засели чуть ли не во всех зданиях по проспекту имама Шамиля и, значит, между нами оставалось местами всего двадцать-тридцать метров. В день по несколько раз ребятам приходилось заниматься уничтожением то здесь, то там прорвавшихся единиц российской бронетехники. Приходилось делать вылазки против танков и БМП, которые, маневрируя в проходах между зданиями, особенно между «Татабанья» и Чеченским госархивом, в упор расстреливали Президентский дворец. В вылазках также участвовала и моя охрана во главе с Салманом, который уже считался классным гранатомётчиком и был, фактически, не только начальником моей охраны, а командиром боевой группы, которому А.Масхадов сильно доверял. Так, за период вылазок ими были уничтожены танк, БТРы. Свой счёт на убитых вела вся моя охрана.

* * *

И 16 января русские несколько раз предпринимали попытки атаковать Дворец. Фактически, им нужно было сделать один бросок — преодолеть ширину проспекта имени имама Шамиля. Но любая такая попытка пресекалась плотным огнём защитников. Ближе к вечеру Салман спустился со своей позиции и сказал, что русские, кажется, уходят: они сделали дымовую завесу. Я оценил ситуацию наоборот: они, возможно, подтягивают новые силы — значит, надо быть начеку. Салман быстро поднялся на позицию. А ещё через полчаса здание содрогнулось от нескольких мощных взрывов.

Стало ясно: что-то случилось. Прибежали Шамсуддин, Казбек и ещё кто-то. Они сказали, что Салмана, Эми и других завалило стеной. Схватили противогазы и побежали откапывать. Оба Салмана (и брат, и почти пацан Эльмурзаев из Старых Атагов) были убиты. Эми оказался только раненым, а у Алаша оторвало руку. Жертвы были и ещё. Отправить их удалось только на второй день. В тот день в мою охрану пришёл Сулейман Самбиев, а на следующий день пожелал остаться со мной ещё один староатагинец Джамбулат Нажаев — тоже пацан, который к вечеру был ранен: оторвало руку и ногу. Мне сказали, что, находясь в полном сознании, он не проронил ни слова.

Смертельно раненым оказался и Султан Нураев. А бомбы уже пробили в нескольких местах подвал. И госпитальную часть. С тыла подходы были отсечены. Шамиль потерял всю дееспособную технику.