Чёрная смородина - [34]

— Ну, как ты? — оборотница улыбнулась, перехватив мой взгляд.

— Тира, а ты можешь всегда делать мне перевязки. У тебя выходить не больно.

— Хорошо, — согласилась девушка.

Я отвернулась. Горничная присела на пол так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Люция, не сопротивляйся хозяину. Будет только хуже. Каждый твой отказ — это вызов ему как альфе.

— Он не альфа, он ненормальный!

— Тише! — девушка закрыла мне рот. — Не приведи Силифиус (верховный бог оборотней — Прим. авт.), кто-нибудь услышит — беда будет. Мне пора, Люция: Эмерик ждет. Я приду утром.

И я осталась одна. Регенерация шла. Я буквально чувствовала, как заживают царапины, затягиваются раны, сходят синяки. Глубокой ночью, когда бока болели от лежания, а сон не шел из-за глухо ноющей сломанной руки, поднялась и, прихрамывая, дошла до окна. Там бушевала метель. Ветер гнул пакту-авы, чуть ли не окуная их в сугробы. Дорожек уже не было видно, все сровнялось. Светлячками горели фонари вдоль центральной дорожки. На миг мне показалось, что там, в темноте, мелькнула знакомая тень. Пригляделась: так и есть. Волк. Зверь бежал по боковой, неосвещенной дорожке. Карнеро! Меня буквально отшвырнуло от окна. Я торопливо вернулась на место. Еще не хватало, чтобы он явился сюда, услышав меня. Легла на бок, положила под ухо часы и прислушалась к тиканью, стараясь успокоить собственное сердцебиение. В доме было тихо. Ни звука, ни на первом этаже, ни на третьем. Где он? Может, еще на улице? Я слушала, слушала (тикали часы под ухом), слушала и сама не заметила, как уснула.

Я не видела Карнеро ни той ночью, ни следующей. По наивности решила, что случившееся образумило его, что, увидев содеянное, волк одумался. А Карнеро, оказывается, всего лишь ждал моего выздоровления. И пока я была «не дееспособна» слетал по делам стаи в несколько городов Кхитл-э-ленге

Ровно через неделю Нилс нашел меня в бассейне, где я мыла пол, и передал, что меня ждет альфа. Я рвано выдохнула, словно кто-то ударил в живот.

— Ты слышала? — жестко спросил волк. Нилс, то ли в силу характера, то ли из-за низкого статуса, оказался трусоватым и боялся лишний раз мне слово доброе сказать: вдруг увидит или услышит альфа?

— Да, — машинально кивнула.

Слуга ушел, а я продолжала махать абугом (приспособление для уборки полов — Прим. авт.). Потом мне показалось, что пол недостаточно чистый, и я пошла мыть по второму кругу.

— … Я долго буду ждать?!

Подскочила, уставившись на Карнеро. Оборотень прищурился.

— Тебе передали мой приказ?

— Да.

— И?..

— Я еще не закончила уборку.

Оборотень медленно направился ко мне по только что вымытому полу.

— Люська, не зли меня. Мои приказы первостепенны. По-моему, это понятно даже ребенку.

Я не выдержала его давления, бросила швабру и метнулась к выходу. Он догнал меня на лестнице, когда до спасительной двери в комнату оставалось шага четыре.

— Пусти!..

Измученно огляделась, когда волк притащил меня в свою спальню. Задыхаясь от страха, злости, смотрела, как он запирает дверь, только прошипела:

— Не подходи!

Карнеро сунул ключ в карман и с интересом следил за моими действиями. Иногда мне казалось, что мое сопротивление еще больше подстегивает его, будит охотничий азарт и желание. Я лихорадочно оглядывалась по сторонам, ища пути спасения. Дверь спальни, тяжелая, дубовая, заперта, да и через оборотня не прорвусь. Волк тем временем снял пиджак и не спеша расстегивал пуговицы на рубашке. Я готова была завыть от бессилия, в отчаянии выскочила на балкон. Омерзительный смех за спиной:

— Третий этаж! Не забыла?

А я… прыгнула. Не то чтобы убиться хотела: думала смогу зацепиться за выступы или лепнину и замедлить спуск. Не получилось… Не разбилась, конечно: сугроб смягчил падение, но содранный бок горел, а нога…

— Вывих, — сказал Владек Маюров, прибежавший от ворот.

Неспешно подошел Карнеро:

— Люська, ты волк, а не авилак (пернатый оборотень — Прим. авт.). Не перепутала?

Присел, посмотрел опухшую ногу. Я жалобно всхлипнула… и заорала от лютой боли: этот изувер резким ударом переломал мою вывернутую лодыжку.

— Чтобы не так быстро бегала, — с улыбкой пояснил альфа, поднимаясь.

На миг в глазах Владека мелькнула жалость. А я провалилась в спасительную темноту.

* * *

Какое-то время я еще надеялась, что смогу пробиться сквозь панцирь обиды и ненависти Карнеро, что он натешиться местью и успокоится. В конце концов, я знала, что он может быть другим, я видела его другим, я жила с ним другим! Но проходил день за днем, одна чудовищная ночь сменяла другую, а в отношении ко мне не менялось ничего…

И однажды я решилась позвонить Эрки Сетсоме. Было стыдно признаваться другу, в каком рабском положении нахожусь, но я была на пределе. Вычистив проклятую дорожку, промочив ноги и прилично озябнув, я пришла в дом. Экономка покосилась на меня, но ничего не сказала. Лязг моих зубов говорил сам за себя. Я быстро переоделась и, крадучись, торопливо спустилась вниз по широкой «хозяйской» лестнице в гостиную за гилайоном. Я успела набрать две цифры, когда в дом вошел альфа с бетами. На миг Карнеро застыл, глядя на меня с трубкой в руках, потом недобро прищурился: