Че Гевара. Важна только революция - [259]

Хуан «Хоакин» Виталио Акунья, самый грузный и самый старший из всех (ему был сорок один год), сражался в войсках Че во время войны и ближе к концу ее сам получил ранг команданте. Еще одним членом ЦК и кадровым офицером был Антонио Санчес Диас, имевший прозвища Маркос и Пинарес. Он являлся одним из офицеров Камило Сьенфуэгоса и получил звание команданте после победы повстанцев. Наконец, среди них был Хесус Суарес Гайоль, он же Рубио, тридцати лет, друг Орландо Боррего со времен Эскамбрая, а теперь его помощник на посту замминистра сахарной промышленности.

Никто из участников операции не знал, куда их отправят сражаться и кто будет их командиром, пока однажды к ним в лагерь не прибыл незнакомец в гражданском — лысеющий человек средних лет. Рамон собрал их и стал распекать на все лады. Только когда шутка зашла слишком далеко и Элисео Рейес всерьез оскорбился, Рамон открыл, кто он есть: Че. С этого дня Гевара стал жить вместе с ними, руководил их боевой и физической подготовкой и, как всегда, организовал ежедневные занятия, на этот раз с целью «культурного просвещения»: французский и новый язык — кечуа. Они отправлялись в Боливию.

К августу было определено базовое место для начала операции в Боливии: участок дикой местности площадью в полтора гектара в отсталом юго-восточном регионе страны, через который текла река Ньянкауасу. Он находился в холмистой и лесистой местности, примыкающей к восточным предгорьям Анд, и на границе обширной тропической пустыни, чако, простирающейся на восток в направлении Парагвая. Лагерь располагался в двухстах пятидесяти километрах по грунтовой дороге к югу от Санта-Круса и примерно на таком же расстоянии от аргентинской границы. Ближайшим городом был Лагунильяс, находившийся в двадцати километрах. А в нескольких часах езды к югу располагался городок Камири, где имелся военный гарнизон.

Вернувшись с Кубы, Монхе выполнил данное Фиделю обещание: он поручил прошедшим на Кубе обучение однопартийцам сделать приготовления к прибытию Че, закупить снаряжение и оружие, арендовать дома и подыскать транспорт. Папи, приехавший в Боливию без четких указаний по поводу того, где выбирать место для базирования, дал согласие на покупку участка. По совету Монхе выбрали Ньянкауасу.

Многие годы спустя Монхе признался, что выбор этот был почти случайным и определенно не «стратегическим». Он направил Коко, Лоро и Сальдонью на поиски хорошей базы «поближе к аргентинской границе» — полагая, что именно туда направляется Че, — и через две недели Лоро вернулся с сообщением, что нашел Ньянкауасу. По словам Монхе, он глянул на карту, решил, что место расположено достаточно близко к Аргентине, и дал добро. 26 августа Лоро и Коко под видом фермеров, желающих начать разведение свиней, купили этот участок земли.

Когда в конце июля к Монхе приехали Помбо и Тума и сообщили, что планы изменились и «континентальные» партизанские операции начнутся в Боливии, а не в Перу, Монхе сказал им, что согласен. Тогда кубинцы осторожно сообщили ему, что возможно личное участие Че в деле, и Монхе выразил желание самому отправиться на место и согласился предоставить еще людей для создания партизанского фронта в сельской местности, хотя по-прежнему подчеркивал, что предпочел бы «народное восстание».

Однако несколько дней спустя Монхе заговорил по-иному, заявив, что не помнит, чтобы обещал кубинцам больше людей, и пригрозил, что может вообще лишить их помощи своей партии. Он подчеркнул, что намерен контролировать ситуацию в своей стране. Монхе возмущало, что кубинцы пытаются диктовать условия боливийцам. Он напомнил, что дал согласие на то, чтобы его партия помогла переправить Че в Аргентину, а также на то, чтобы посодействовать партизанам в Бразилии и Перу, но Боливия как таковая никогда не была предметом обсуждения. Кубинцы постарались его успокоить, и Монхе отступил, но с того времени между ними возникло взаимное недоверие.

Одной из причин резкого заявления Монхе стали итоги всеобщих выборов в Боливии, прошедших в конце июля. Коммунистической партии было разрешено выдвинуть своих кандидатов, и Монхе с коллегами по политбюро решили участвовать в выборах, одновременно сказав своим радикалам, таким как Коко Передо, прошедшим обучение на Кубе, что они просто откладывают «вооруженную борьбу», но не отказываются от нее. На выборах партия получила некоторое количество голосов, и для умеренного ее крыла это был аргумент в пользу того, чтобы продолжать работать внутри существующей системы.

В начале сентября Че для оценки ситуации направил в Ла-Пас Пачо. Кубинцы стали выяснять симпатии боливийских партийцев: примкнут ли они к ним в случае, если партизанская война будет начата независимо от партии? Кто-то, как, например, Коко Передо, сказал им, что будет сражаться до последней капли крови, тогда как на некоторых других, послушных воле партии, явно не следовало рассчитывать. Тем временем Че передал, что хочет расположить партизанскую базу в Альто-Бени, тропическом сельскохозяйственном регионе в верхней части бассейна Амазонки, к северо-востоку от Ла-Паса и на другом конце страны по отношению к Ньянкауасу. Он велел своим агентам купить там землю и перевезти туда оружие, которое они хранили в Санта-Крусе.