Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте - [36]

Когда Макс объяснил в бельгийском консульстве цель путешествия, на него посмотрели как на психа. Макс слегка опешил, обнаружив, что события, на которые в «Охотниках за динозаврами» были только намеки, уже произошли и бельгийцы уже пять лет как вовсе не хозяева страны. В голове палеонтолога осталось только красивое выражение «восстание симба», да и то задержалось там ненадолго — слишком много усилий требовала подготовка к отъезду.

Южноамериканец по рождению и образу мыслей, он не мог воспринимать революции и перевороты всерьез. Политика была для него родственницей футбола — увлекательный спорт, не больше того. Макс Морено не видел принципиальной разницы между повстанцами и футбольными фанатами — и с теми и с другими лучше не спорить о любимой команде, и те и другие склонны стрелять от избытка чувств, и бывают моменты, когда и тем и другим лучше не попадаться на глаза, чтоб не нарваться на неприятности. Просьбы воздержаться от посещения некоторых районов Макс тоже пропустил мимо ушей — что ему до драк между племенами и сепаратистов. Там, куда он отправляется, людей вообще не будет — динозавры могли выжить только в самых глухих местах. Таких же глухих, как сельва на границе Боливии и Парагвая…

И вот он в Конго. Организация и расспросы заняли намного больше времени, чем рассчитывал Макс, — люди, к которым он обращался, были подозрительны и насторожены и в лучшем случае пытались отговорить его от затеи, а в худшем — надуть хоть по мелочи. Пару раз ему пришлось воспользоваться Броненосцем. Однако в конце концов Максу удалось арендовать два довольно крепких грузовика и нанять кучку рабочих и охотников, один из которых мог быть проводником. Другой слегка говорил по-французски — чуть лучше, чем Макс, — и был принят на должность переводчика.

Солнце закатилось за горизонт — багровый шар мигнул в последний раз и погас. От костра потянуло запахом жареного мяса — накануне им удалось подстрелить антилопу, и теперь сочные ломти тихо шипели над огнем. Где-то вдалеке снова захихикала гиена — и затихла. Ночная саванна была полна звуками: шелестом травы, треском цикад, вскриками неизвестных животных… Мирный, убаюкивающий фон. Книга выскользнула из рук Макса, и он задремал.

Он проснулся внезапно, будто его облили холодной водой, от кошмарного сна, в котором лагерь окружали, подкрадываясь на цыпочках, скелеты с автоматами в руках. Макс напряг слух. Ему и правда послышались шаги — кажется, несколько человек приближались к лагерю.

Внезапно тишина взорвалась возмущенным гомоном множества голосов. Рабочие Макса переругивались с кем-то на банту. Их прервал громкий возглас. Раздался звук удара; один из охотников испуганно вскрикнул, и тут воздух прорезала автоматная очередь.

Макс вскочил. В темноте у костра метались какие-то тени; совершенно невозможно было разобрать, что там происходит. Снова затрещали выстрелы, кто-то протяжно завопил, и на Макса, медленно покачиваясь, вышел один из охотников. Макс с ужасом увидел кровь, лаково блестящую в уголке его рта, и попятился. Казалось, он снова вернулся на пастбище мегатерия, и братья Увера с ним, чтобы погибнуть еще раз от стрел индейцев. Макс болезненно замотал головой. Нет, он не в Боливии, он в Конго; в зарослях не прячутся лесные индейцы — не бывает индейцев с автоматами; на лагерь напали, скорее всего, обыкновенные бандиты, и задача Макса сейчас — выжить самому и защитить своих людей… На свет костра вышло несколько человек в военной форме, и Макс, подняв ладонь, шагнул им навстречу.

Их было человек десять — большей частью совсем молодые, почти подростки, трусливые и опасные, как шакалы, почуявшие кровь. Они алчно посматривали на снаряжение, припасы, машины — ноздри жадно подрагивали, будто мальчишки принюхивались к запахам топлива и пищи. Макс понадеялся, что это патруль, с которым можно договориться. Но на их одежде не было ни эмблем, ни знаков различий, и видно было, что форма большинству из них не по росту. Это оказались симба — отряд разведчиков, подростков, одуревших от крови и наставлений колдунов. Намерения явно читались на их лицах: экспедицию перебить, имущество забрать, и, может быть, среди припасов найдется виски, а уж мясо-то у них будет. Так бы, наверное, и случилось, но с симба были еще двое. Макс не сразу заметил их — эти держались в тени: пожилой колдун с пучком пальмовых листьев в руке и высокий чернокожий мужчина в берете, чем-то неуловимо, но явно отличавшийся от большинства встреченных Максом конголезцев. Макс припомнил слухи о кубинских инструкторах, обучавших симба в тщательно законспирированных лагерях. Это был шанс.

— Вива Куба, — тихо сказал он, глядя через головы мальчишек. — Зачем вы напали на моих людей, товарищ?

По лицу мужчины скользнула тень растерянности, и Макс понял, что угадал. Кубинец поколебался несколько секунд, а потом все-таки заговорил на испанском.

— Кто вы такой? — резко спросил он.

— Я ученый, зоолог, — ответил Макс. — Это научная экспедиция. Мы ищем редких животных.

— Сейчас не время для поиска животных.

Макс развел руками.

— Однако я их ищу. Это мирная научная экспедиция, — повторил он.