Чайная роза - [55]

Чайна вздохнула, когда еще одна версия растаяла в воздухе.

– Учитывая все это, – задумчиво произнес Джастин, – приходится удивляться, что мне удалось та к долго протянуть в этой семейке. Рейналф просто помешан на том, чтобы вернуть семейному имени былое величие. Ради этого он готов забыть, что был еще один Кросс, избравший морское поприще.

– Еще один?

– Да. У меня наследственная тяга к морю. Сэр Энтони Кросс был адмиралом флота ее величества. Он вышел в отставку, после того как потерял руку в 1812 году.

– О! – Чайна вспомнила портрет в галерее: военный мундир, ордена.

– К сожалению, я не могу похвастаться репутацией кораблей, на которых мне приходилось плавать.

– Потому что команда «Реюниона» занималась работорговлей?

– Отчасти, – натянуто отозвался Джастин. – Хотя я готов поклясться чем угодно, что за последние шесть лет мы перевозили только законный груз.

– Тогда почему ты не борешься со слухами, которые ходят о твоем судне? Почему позволяешь, чтобы тебя и команду обвиняли в работорговле?

– Потому что работорговцы являются париями, моя прелесть. Прокаженными. Они приходят и уходят, когда пожелают. Никто не решается подойти к ним слишком близко из опасения замараться. На данном этапе меня это устраивает.

– Почему?

– Твой отец вырастил чересчур любопытную дочь, – раздраженно заметил Джастин. – Неужели никто не объяснил тебе, насколько женщина выигрывает в глазах мужчин, когда помалкивает и позволяет собой любоваться?

– Ты снова пытаешься уйти от ответа.

– Тебе незачем это знать.

– Потому что тебе не хочется говорить, что «Реюнион» когда-то был «Скорпионом»?

Последовала короткая пауза.

– Откуда ты это знаешь?

– Мистер Бейтс рассказал. После того как я догадалась, что это твой корабль. Видимо, он считал нужным объяснить, как получилось, что ты взял себе имя Джейсона Сэвиджа.

– Мистер Бейтс слишком много болтает, – уронил Джастин. – Что еще он рассказал тебе?

– Немного. Во всяком случае, он так и не объяснил, что тобой движет. Что заставляет тебя возвращаться в порт, где тебя ничего не ждет, кроме презрения и враждебности.

– Он упомянул про «Орион»?

– Коротко. Сказал только, что «Орион» столкнулся с «Реюнионом» – точнее, «Скорпионом» – и затонул.

– В соответствии с заключением флотского трибунала это не было случайным столкновением. Происшествие было квалифицировано как «беспрецедентный акт убийства, имевший место в открытом море».

– То есть «Орион» был потоплен преднамеренно?

– Таков вердикт суда. Капитан «Скорпиона» был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению. Впрочем, тут они просчитались. Спустя несколько месяцев он умер в тюрьме от чахотки.

– Но это несправедливо! Мистер Бейтс сказал, что в ту ночь был шторм, однако следствие не учло этот и другие факты, когда выяснилось, что «Скорпион» перевозил рабов.

– И это правда. К сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения, меня не интересуют простые ответы. Чертовски просто настроить общественное мнение против капитана и команды на основании того, что они везли горстку черных невольников. Проще, чем пытаться выяснить, почему на борту «Ориона», направлявшегося во Францию, оказалась дюжина весьма уважаемых и влиятельных людей.

– Во Францию? – изумилась Чайна. – Они сочувствовали бонапартистам?

– Проклятие! – выругался Джастин с мрачной гримасой. – Ты слишком сообразительна для женщины. Это действует на нервы.

– Но это правда? Англичане, находившиеся на борту «Ориона», работали на Бонапарта?

Помолчав, он вздохнул:

– Да. Причем это были не просто богатые англичане, а члены правительства и крупные финансисты. Доверенные люди, имевшие доступ к планам Веллингтона, знавшие его стратегию и слабые места. Не говоря уже о переписке с прусским командованием, из которой следовало, что наши союзники не горят желанием воевать. Веллингтону пришлось чертовски туго в Бельгии – я был там и могу это подтвердить. Пруссаки тянули и откладывали до последней минуты, прежде чем бросить свою армию на поддержку объединенного фронта. Знай Бонапарт заранее, что между союзниками существуют разногласия, возможно, сегодня Англия и вся Европа жили бы под французским флагом. Мы были на волоске от этого.

– Понятно. – Чайна лежала, скрестив руки на груди Джастина и положив на них подбородок. – Как ты узнал об этом? И почему это никого больше не заинтересовало? Те, кто вел расследование, должны были обратить внимание на список пассажиров «Ориона». И что пункт их назначения находится во Франции.

– В судовой декларации значилось, что корабль следует в Лиссабон. А что касается списка пассажиров, то его просто не оказалось.

– В таком случае как же ты узнал? – снова спросила она.

Он удручающе вздохнул.

– Потому что среди тех, кто находился на борту, был сэр Энтони Кросс.

Чайна резко вскинула голову:

– Твой отец?

– Да.

– Он был… бонапартистом?

– Можешь не стесняться в выражениях. Он был изменником. Хотя, видит Бог, у меня до сих пор это не укладывается в голове.

– Ты не веришь этому?

– Дело не в том, верю я или нет. Существуют неопровержимые факты. Он был на борту. Он вел дневник, где фиксировал все свои действия, – довольно неосторожно с его стороны, но, полагаю, он делал это для собственной безопасности. Должно быть, он не сомневался, что в один прекрасный день вернется назад с армией завоевателей. Он оставил копии писем, которые вез во Францию, чтобы доказать свою лояльность, и документы, содержащие сведения о военно-морских силах Англии, о размещении сухопутных войск, о наклонностях и привычках высших офицеров. Короче говоря, все, что требовалось французам, чтобы нанести поражение Веллингтону задолго до Ватерлоо. – Джастин выдержал паузу, затем продолжил: – Кроме того, обнаружились бумаги, подтверждающие ликвидацию собственности Кроссов. Он продал все, за исключением Брейдон-Холла, что вызвало бы подозрения. Рейн был потрясен, когда ознакомился с состоянием доставшегося ему наследства. У него не было ничего, помимо средств, заработанных им лично в качестве хирурга. Труд докторов, – сухо подытожил он, – оплачивается немногим лучше, чем военных.