Чайная роза - [215]

Управляющий появился снова.

— Герцог примет вас. Пожалуйста, следуйте за мной. — Он провел ее по лестнице и по коридору в отдельную комнату. Дверь за Фионой закрылась, и она осталась одна.

Так она думала, пока не услышала холодный и надменный мужской голос:

— Я вижу, смелости вам не занимать, мисс Финнеган.

Фиона подняла взгляд. Он стоял за письменным столом в дальнем конце комнаты. Мясистая приземистая жаба в черном смокинге. Его лицо было бы крайне непривлекательным, если бы не поразительные бирюзовые глаза. Глаза Ника.

— Элджин. Миссис Никлас Элджин, — ответила она. — По крайней мере, так написано в моем свидетельстве о браке. Однако я пользуюсь фамилией Сомс. Мой покойный муж предпочитал ее.

— Можно поинтересоваться, почему вы прервали мой великолепный ужин?

Фиона вынула из портфеля номер «Клариона» и бросила его на письменный стол.

— Я незнаком с этой публикацией, — ответил герцог, с отвращением глядя на газету.

— Вы, может быть, и нет, — ответила она, — но с ней знакомы редакторы всех городских газет. Я думаю, в ваших интересах прочитать передовую.

Он наклонился к столу. Фиона видела, как его взгляд двигался вдоль заголовка. «Чаеторговец обвиняется в убийстве профсоюзного лидера». Ниже было напечатано: «Уильяма Бертона допрашивает полиция». Элджин перевернул страницу и начал читать статью. На долю секунды в его бесстрастных глазах мелькнула тревога и тут же исчезла. Но этого было достаточно, чтобы искра надежды, жившая в душе Фионы, разгорелась в пламя.

— Какое это имеет ко мне отношение? — спустя несколько секунд спросил он.

— Никлас называл вас по-разному, но только не дураком. Вы не хуже моего знаете, что рано или поздно убийц разоблачают. Уильям Бертон будет арестован, осужден и повешен, а его бизнес уничтожен. Я отправила экземпляры «Клариона» редакторам всех лондонских газет, больших и малых. Завтра эту историю будет знать весь город. Кроме того, экземпляры посланы и другим главным держателям акций Бертона. Думаю, им не понравится мысль о том, что они вкладывают деньги в компанию, принадлежащую убийце. Завтра утром они начнут избавляться от своих акций.

— Возможно, — ответил герцог. — Но чего вы хотите от меня?

— Принадлежащие Нику акции «Чая Бертона».

— А если я откажусь?

— Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы уничтожить «Чай Бертона». Мне принадлежат двадцать два процента компании — без акций Ника, — и я обещаю вам, что завтра пущу их в продажу раньше, чем вы успеете моргнуть глазом. К полудню рынок будет наводнен акциями «Чая Бертона». Они станут стоить дешевле бумаги, на которой напечатаны. Компания будет уничтожена. А «Альбион-банк» потеряет триста тысяч фунтов, которые в нее вложил.

Герцог вынул из стоявшей на столе серебряной шкатулки сигарету, размял ее и зажег. Потом глубоко затянулся, выдохнул облако дыма и спокойно сказал:

— Не думаю. Полиция допросит Уильяма. Конечно, он все станет отрицать, и через несколько дней дело лопнет как мыльный пузырь. Не будет никаких разгневанных инвесторов и ударившихся в панику продавцов.

— Панику создам я. В ту же секунду, как только откроется биржа.

— С какой стати? То, что вы владеете двадцатью двумя процентами, плюс ваше яростное стремление получить акции моего покойного сына говорит только об одном: вы хотите приобрести «Чай Бертона». Как вы это сделаете, если избавитесь от своего пакета?

— Не сделаю. Но обанкрочу компанию. По крайней мере, получу моральное удовлетворение.

Элджин задумался:

— Очень возможно, но гарантии нет. Кто-то может скупить львиную долю ваших акций, стабилизировать курс и спасти компанию. Я видел, как такое случалось.

Фиона судорожно проглотила слюну. Чувствуя, что теряет инициативу, она выложила на стол свой последний козырь.

— Вот банковская тратта на триста тысяч фунтов, — сказала она, достав из портфеля листок бумаги и положив его на стол. — Вся сумма ссуды, которую «Альбион-банк» выдал «Чаю Бертона». Как только вы передадите мне акции Ника, этот чек станет вашим.

Элджин поднял бровь:

— Вы хотите вернуть банку ссуду?

— Полностью. Я буду в «Альбион-банке» завтра в восемь часов утра. Там мы сможем совершить сделку — акции «Чая Бертона» за мои деньги. В фонде Ника есть и другие акции, вполне надежные. Оставьте их себе. Все. Мне нужен только пакет «Чая Бертона». — Она сделала паузу, давая Элджину время осмыслить это предложение. — А вдруг вы ошибаетесь, и я окажусь права? А вдруг курс акций «Чая Бертона» упадет ниже критического уровня? На свете есть люди, которым нравственность и справедливость дороже прибыли.

— Серьезно? Лично я таких не видел. Замечательная речь, моя дорогая, но, поверьте мне, инвесторам свой кошелек дороже какого-то давно умершего докера. — Он тычком погасил сигарету. — Наша маленькая беседа доставила мне большое удовольствие — обычно мои вечера проходят куда менее драматично… Но мне нужно вернуться к своим партнерам по ужину.

Внезапно стены комнаты двинулись на Фиону, и ей стало трудно дышать.

Герцог подошел к ней и остановился так близко, что она почувствовала запах выпитого им вина и съеденной баранины. Он пристально посмотрел на Фиону, а затем сказал: