Чайка - [28]

– А, тогда другое дело! – успокоился Билли. – А кто это преподнес сочинения Рэскина в переплетах из телячьей кожи! Кто так переплел Рэскина, тот имеет понятие о литературных ценностях, не правда ли, мисс Эспиноза?

– Право же, – начала Анна кротко, но решительно, – миссис Чэттертон каждую минуту может прислать за мной, а, возможно, и за мисс Эспинозой, и я не могу… я не могу позволить вам отвлекать нас от работы. Может быть, вы сходите узнать, не нужна ли я вашей матери еще до ленча?

– Мисс Руссель, вы полны энергии! – восхитился Билли. – Но вы бы лучше придумали занятие для людей праздных. Я же погружен в работу. Что вы думаете об ее предложении мне очистить позицию, а, мисс Эспиноза?

– Я думаю… что это было бы хорошо, – с колебанием сказала Жуанита, а на щеках у нее появились ямочки.

– Вы думаете, что это было бы хорошо. Гм!.. Жалею, что не могу бросить работу, – вздохнул Билли. – Итак, мы вписали венки из остролиста от миссис Роджер Бэбкок… Венки из остролиста по цене 20 центов! Держу пари, что старая Бэбкок для экономии заставила своего мужа плести их… Не буду, не буду! – поспешил он уверить Анну, которая открыла дверь и, подойдя к нему, решительно положила ему руку на плечо.

– Мамин учитель испанского языка придет сегодня, так что она, верно, позовет мисс Эспинозу, – сказал он уже с порога, когда его выставляли. – Я тоже намерен учиться испанскому. Мне надо специализироваться в каком-нибудь из романских языков.

Стук захлопнувшейся двери заглушил его веселый голос, Жуанита усердно работала, ощущая в сердце непонятную радость.

– Чудный мальчик! – сказала о Билли Анна Руссель, когда обе девушки шли к себе завтракать. – Говорят, он любимец всего колледжа.

Жуанита согласилась, что такой, как он, должен быть очень популярен. Но что-то омрачало ее радостное настроение. Серенький, тихий день показался ей ужасно тоскливым.

Анна была приглашена к миссис Чэттертон около трех часов и вернулась оттуда несколько серьезная и озабоченная. Жуанита смутно чувствовала, что произошло что-то неприятное.

– Она говорила обо мне? – робко осведомилась она у Анны.

– Д-да… Кажется, возник план ехать в скором времени за границу… и она говорит, что уже присмотрела себе кого-то другого… – ответила Анна огорченно. – Ну, что же, – она резко тряхнула головой, словно отгоняя скверное настроение, – не одна служба, так другая, милочка! Иногда самая выгодная оказывается потом скверной.

Жуанита почувствовала себя неприятно задетой и униженной. Но ведь она понравилась миссис Чэттертон, так ей по крайней мере показалось в первый день. И ее даже не экзаменовали по испанскому языку! Мисс Руссель ничего не упоминала о новом свидании Жуаниты с миссис Чэттертон. И для Жуаниты, которая страстно надеялась сохранить за собой это место, была нестерпима мысль, что ее судьба решится за закрытой дверью, что ее уволят, даже не поговорив с нею.

– Что она говорила обо мне?

– Да так, мельком, заметила, что вы, кажется, очень молоды. Но она еще не уверена, что не изменит свое решение. Таковы богатые люди, – заключила Анна философски, – их планы и настроения постоянно меняются!

Жуанита ощутила горечь и разочарование.

Существовали, конечно, где-то в мире и другие службы, другая работа, но сегодня она не могла о них думать. Она убедилась, что могла бы лучше справляться с обязанностями секретаря, чем Анна; и почерк у нее был аккуратнее и красивее, и потом ведь она еще знает и испанский! А ее выгоняют, не испытав!.. И накануне рождества… А ее матери нет больше в живых… она одна во всем мире. Все ее надежды разлетелись, как дым…

Так размышляла она, стоя у окна в сумерках, глядя на сад внизу, на теплый свет ламп сквозь кружево занавесей, на гирлянды из остролиста, развешенные повсюду, когда ее позвали в библиотеку.

Это было для нее такой неожиданностью, что она удивленно спросила пришедшую за ней девушку, кто ее требует.

– Мистер Чэттертон, мисс.

– Мистер Чэттертон? – повторила Жуанита, вопросительно глядя на Анну Руссель.

– Криббэдж, вероятно, – предположила Анна, довольная, что об ее впавшей в уныние сотруднице вспомнили, что она для чего-то все же понадобилась.

– Да, должно быть, для этого, мисс, – подтвердила и горничная. – Он спрашивал про миссис Чэттертон, но Жюстина сказала, что ее нельзя беспокоить, и тогда он приказал просить вас спуститься в библиотеку.

Жуанита пригладила волосы, пристегнула воротничок и манжеты, которые она носила еще в монастырской школе, и из маленькой комнаты Анны через обширную надушенную верхнюю приемную, по широкой парадной лестнице сошла вниз и нашла своего старого партнера на обычном месте в библиотеке.

– Билли нет дома, а его мать все еще чувствует себя усталой, – объяснил он. – Поэтому я хочу просить вас быть моим партнером сегодня.

Жуанита, не отвечая, села за столик для бриджа.

«Еще одна карта, и я спасен!» – размышлял вслух Кэрвуд Чэттертон, – честное слово, вот то, что мне нужно, – шестерка червей! – воскликнул он затем с триумфом. И вдруг, глядя поверх головы Жуаниты, торопливо положил карты на стол и поднялся со стула. – Что, лучше? Отдохнула? – спросил он.