Часы любви - [119]

Потому что тогда она могла вернуться.

Глава 25

Равенна была готова к балу. Приводя в исполнение угрозу Тревельяна, Кэти выбрала за нее ткани, и узнице сшили пять платьев. И теперь, невзирая на сопротивление, Равенна стояла перед высоким дубовым зеркалом и изучала собственное отражение.

Кэти убрала ее волосы крупными кольцами и заколола их на затылке, но не сдаваясь душистой, с ароматом фиалок помаде, непокорные завитки выбивались из прически, придавая ее облику нечто от Ренессанса. Платье было сшито из царственного пурпурного атласа с черным узором по подолу юбки. Впрочем, самым изысканным элементом в туалете Равенны был роскошный букет черно-пурпурных фиалок, искусно приколотых к ее декольте.

Равенна едва узнавала себя. Исчезла прежняя уличная девчонка. Исчезла и юная девушка, возвратившаяся из Веймут-Хэмпстеда. Появилась знатная леди. Преображение потрясло Равенну, оно льстило ей. Новое платье заставляло ее ощущать себя красавицей, и это ей было приятно.

И все же она не намеревалась идти на бал, как бы ни восхищало ее бальное платье.

– Сегодня вы проведете вечер вместе со своей бабушкой… разве вы этого не хотите? – спросила Кэти, разглаживая юбку Равенны и застегивая последний крючок на ее спине.

– Еще как хочется. Я скажу ей, что Тревельян держит меня в заключении, – Равенна украдкой взглянула на незнакомку в зеркале.

– Тише. Не нужно так говорить. Это только расстроит бабушку. Она-то считает, что раз Сам взял вас под свое крыло, так это просто здорово.

Равенна не хотела даже глядеть на Кэти, не хотела, чтобы служанка заметила ярость в ее глазах.

– Все относятся к лорду Тревельяну так, словно он бог, а на меня смотрят как на взбунтовавшуюся рабыню, забывшую про свое место.

– Но это не так! Мы его любим, Самого то есть. Но мы волнуемся и за вас, мисс. Без вас мы совсем пропадем. Все графство превратится в тлен и руины.

Равенна резко повернулась лицом к ней. В глазах ее промелькнуло удивление.

– Значит, и ты тоже знаешь о гейсе? Неужели все вокруг слыхали о нем, а я столько лет провела в неведении?

– Просто моя сестра когда-то убирала у преподобного Драммонда. Слухи-то ходят, мисс. В наших краях особо-то не о чем поговорить… иначе ведь кто стал бы звать некрологи ирландскими анекдотами, правда?

Равенна усмехнулась и, скрестив руки на груди, стараясь не смять дорогих фиалок, спросила:

– А кто еще знает?

– Ну, во-первых, конечно, Гривс. Он должен знать. Гривс любил пропустить кружку-другую с Питером Магайром, прежним мэром.

Отодвинувшись от Кэти, Равенна села на стул.

– Никто меня не заставит выйти замуж за Тревельяна.

– Никто, – согласилась Кэти.

– Тогда почему вы не выпустите меня? Ведь нельзя же заточить меня здесь навечно.

– Однажды ты полюбишь его, мисс.

– Откуда тебе это известно, раз я сама ничего не знаю об этом?

– Потому что со временем любовь приходит к каждому хорошему человеку.

Равенна поглядела на собственное отражение. Выражение на лице ее не соответствовало праздничному наряду.

– Я бы думала о нем лучше, если бы он отпустил меня.

– Разве можно убежать от судьбы, мисс Равенна?

Девушка поглядела в зеркало на Кэти.

– Мне хотелось бы попробовать. Это все, чего я хочу – возможности вырваться на свободу. И должна добиться ее.

– Тогда, мисс, Господь с тобою. Только помни: сожаление оставляет раны, которые редко заживают.

Кэти внимательно осмотрела Равенну, и словно похвалив себя за столь великолепную работу, она сделала реверанс и оставила девушку.

* * *

Часы в прихожей пробили восемь раз в то самое мгновение, когда Тревельян появился в спальне.

Стоя у окна, Равенна разглядывала кареты, въезжавшие в бейли, пассажиров. Фонари освещали просторную лужайку, тянувшуюся в сторону Соленых скал. Там уже собралась, наверно, половина Лира, люди пили и смеялись. Где-то волынщик уже завел «кресло Трубача».

– Вижу, Кэти нарядила тебя, невзирая на все протесты.

Сам Ниалл выглядел просто сокрушительно. Одетый в черное, в золотом атласном жилете, он был красив и изящен – как принц из девичьей мечты. Любая женщина была бы счастлива, получив возможность опереться на его руку. Пусть он был не столь уж высок и не обладал чрезмерно развитыми мышцами Фабулозо, никто из мужчин не был способен повторить окружавшую Тревельяна властную ауру. Даже в толпе – Равенна уже не раз видела это – все глаза обращались к нему. Итак, лорд Тревельян не просто входил в комнату, он принимал командование ею.

Так было и сейчас.

– Я никуда не пойду, – Равенна яростно смотрела на него, а глаза Ниалла жадно впитывали ее облик. Ее бунт явно раздражал его, но глаза графа были полны восхищения.

– Ты слышал меня? Я никуда не пойду, – объявила она.

– Нет, пойдешь. – Его утверждение не нуждалось в аргументах.

– И что ты намереваешься сказать людям? Что мы помолвлены, невзирая на мое сопротивление? – Равенна воинственно подняла голову. Она не хотела поступать так, но он просто вынуждал ее вести себя глупо. Это заточение в башне превращало в дураков их обоих.

– Я не намереваюсь ничего сообщать им… А ты? – уголок его рта приподнялся в усмешке. Ниалл подошел к ней и прислонился к одному из столбов постели.