Часы - [42]

— Продолжайте, Пирс, — сказал он, — рассказывайте все, что только вспомните. — И, потому что был человеком справедливым, мягко добавил:

— Вы ведь не знали, насколько это важно.

Он отдавал себе отчет в том, что не очень-то хорошо изливать свой гнев и досаду на голову этого проштрафившегося мальчишки. Да и откуда тот мог знать! Его учили блюсти порядок и следить, чтобы под ногами начальства не путался кто попало. Если бы Эдна сказала, что у нее что-то важное или срочное, тогда другое дело. Но вряд ли она решилась бы, подумал Хардкасл, припомнив свое первое от нее впечатление еще в конторе, — не тот человек. Тугодумша. И, вероятно, сама не верила в свои умственные способности.

— Пирс, не могли бы вы в точности припомнить, как и что она говорила? — попросил он.

Пирс взглянул на него с благодарностью.

— Конечно, сэр. Она подошла ко мне, когда все расходились. С минуту она постояла в нерешительности, оглядываясь, будто кого-то искала. Думаю, что не вас, сэр. Кого-то другого. Потом подошла ко мне и спросила, нельзя ли ей поговорить с офицером полиции, тем самым, что давал показания. А я, как я уже говорил, увидел, что вы заняты разговором со старшим констеблем, и сказал, что сейчас у вас очень много работы и что она может или передать через меня, или попозже зайти в участок. Она, кажется, сказала, что именно так и сделает. А я сказал, что если у нее что-нибудь важное…

— Ну?! — Хардкасл подался вперед.

— Она ответила, что ничего особенного. Просто ей непонятно, как так могло получиться и почему она так сказала.

— «Как так могло получиться, почему она так сказала», — повторил Хардкасл.

— Да, но я не уверен, что передаю слово в слово. Возможно, то звучало вроде: «Но этого быть не могло. Почему же она так сказала?» Она хмурилась, выглядела озадаченной. Но когда я ее спросил, сказала, что это не имеет значения.

Не имеет значения, сказала девушка. Та самая девушка, которую через пару часов нашли мертвой в телефонной будке…

— Рядом с вами во время разговора никто не стоял? — спросил он.

— Сэр, там было полно народу, вы же знаете, все расходились. На слушаниях всегда много людей. А об этом убийстве печать подняла такой шум, склоняют его так и эдак.

— И вы никого не запомнили из тех, кто стоял рядом с вами или проходил мимо, кого-нибудь из свидетелей, например?

— Боюсь, что нет, сэр.

— Ладно, — сказал инспектор, — ничего не поделаешь. Ладно, Пирс, если потом что-нибудь вспомните, немедленно мне сообщите.

Инспектор сделал усилие, чтобы сдержать злость и досаду на себя. Эта похожая на кролика девица что-то знала. Нет, не стоит употреблять такое громкое слово — не знала, скорее, что-то видела или слышала. И это что-то встревожило ее, и тревога усилилась после слушания. Что же это могло быть? Чьи показания? По всей вероятности, показания Шейлы Вебб. Два дня назад, чтобы увидеться с Шейлой, она заходила к ее тетке. Конечно, можно было поговорить и в конторе. Зачем же ей понадобилось идти к Шейле домой? Или она узнала нечто такое, что привело ре в смятение? Или хотела посоветоваться о чем-то таком, о чем не спросишь на людях, в конторе, а только с глазу на глаз? Похоже на то. Очень похоже.

Он отпустил Пирса и отдал несколько распоряжений сержанту Крею.

— Как вы думаете, зачем она туда пошла? — спросил сержант Крей.

— Я бы сам хотел это знать, — сказал Хардкасл. — Конечно, возможно, что просто из любопытства — захотелось увидеть сам дом. Ничего удивительного — гам, наверное, полгорода перебывало.

— Что верно, то верно, — с чувством сказал сержант Крей.

— А с другой стороны, — медленно проговорил Хардкасл, — она могла пойти, чтобы увидеться с человеком, который там живет.

Когда сержант Крей вышел из кабинета, Хардкасл записал в блокноте три номера.

— Двадцать, — написал он и поставил вопросительный знак. Потом приписал. — Девятнадцать? — Добавил:

— Восемнадцать? — Он записал и фамилии владельцев:

— Хемминг, Пебмарш, Вотерхауз. — Три дома на верхнем краю Полумесяца он исключил. Если бы Эдна Брент собиралась зайти в один из них, вряд ли она пошла бы с противоположной стороны.

Хардкасл продумал три версии.

Во-первых, дом номер двадцать. Там нашли нож, которым совершено убийство. Скорее всего, его зашвырнули из сада номера девятнадцать, но это лишь предположение. Его могла забросить в кусты и владелица дома номер двадцать. На допросе миссис Хемминг в ответ лишь рассердилась. «Швырнуть в моих кошечек таким ножом — просто безнравственно!» — сказала она. Какая могла быть связь между Эдной Брент и миссис Хемминг? «Никакой», — решил Хардкасл и перешел к мисс Пебмарш.

А что, если Эдна Брент отправилась на Полумесяц, чтобы увидеться с мисс Пебмарш? Мисс Пебмарш тоже давала в тот день показания. Вполне возможно, что именно они и вызвали беспокойство Эдны. С другой стороны, она забеспокоилась до слушания дела в суде. Может, она что-то узнала о мисс Пебмарш? Например, о некоей связи между мисс Пебмарш и Шейлой Вебб. Тогда понятны ее слова, сказанные Пирсу: «Такого быть не могло».

— Домыслы, домыслы, одни домыслы, — сердито подумал Хардкасл.

Дом номер восемнадцать. Тело обнаружила мисс Вотерхауз. Как и все сыщики, Хардкасл не доверял людям, которые вот так вдруг находят труп. Ведь когда его обнаружит посторонний, для убийцы это просто подарок — не нужно суетиться, придумывать алиби, а новые отпечатки… Тут все против мисс Вотерхауз — с одной оговоркой. Ни одного подходящего мотива. Ни одного, который бы объяснил, зачем ей понадобилось убрать Эдну Брент. Мисс Вотерхауз не давала показаний. Но в суд пришла. Эдна могла как-то узнать, что именно она и назвалась по телефону мисс Пебмарш и попросила прислать стенографистку в дом номер девятнадцать.