Часы Фишера - [7]

Шахматы - наука-искусство-спорт, где царят чересчур точные и строгие, почти "бесчеловечные" условности, правила, установления. Они к тому же чересчур провокационны. Где-то, когда-то, как-то, какое-то время, в какие-то моменты, создавая некие фрагменты, можно играть совсем не по правилам, и даже выигрывать именно за счет этого; только в подобных случаях они, шахматы, как бы скрывают от победителя причины его триумфа. Но рано, а чаще поздно (слишком поздно) оказывается, что условности "техники", в частности, особенности, определенная глубина понимания основ игры, - совершенно необходимы, а постоянное оперирование "безыдейными" ходами обязательно ведет к ошибке. Как в этой игре, так и в жизни. Боксеров, не демонстрирующих общепринятую подготовку, иной раз судьи сразу снимают с соревнований - за отсутствие, так сказать, технического минимума (техминимума), технического, начального хотя бы, арсенала. Выходят на ринг, допустим, два молодых человека, одетые, экипированные по всей форме, в перчатках, с безукоризненно перебинтованными руками, и начинают наносить друг другу удары - не ниже пояса, не открытой перчаткой, не по затылкам. Дерутся вроде бы почти и без оплеух, но их останавливают и просят покинуть место состязания - "ввиду явной технической неподготовленности". Что-то похожее, только более наглядное и одностороннее, происходит, скажем, в настольном теннисе: один из игроков как-то отбивает мячик, счет растет 5:0, 10:0 не в его пользу и - судьи не дожидаются 21:0 или 21:1 - партия (и вся встреча) оканчивается по их решению - по причине той же "технической неготовности" одного из участников. Хотя нигде не сказано о границе, грани между ударами, выполненными - хоть в боксе, хоть в теннисе - по правилам, и ударами "неправильными".

Фишер - представитель, если так позволительно выразиться, усиленно-правильных шахмат - и здесь имеет шансы опередить своих более молодых коллег. Которые не столь долго, не столь беззаветно работали над собственно "техникой", то есть способами отыскания надежных ориентиров для игры, отвечающей духу позиции, а потому в огромном большинстве случаев дающей особый, повышенный запас прочности, защищенности от тех же принципиальных (но не "случайных", конечно) ошибок.

Не слишком умудренный таким опытом Михаил Таль выиграл у Михаила Моисеевича Ботвинника целый матч (на большинство из 24 партий), но с треском проиграл матч-реванш (1961). Играть который он не смог отказаться.

Невозможно представить себе Таля, признавшего меньшую содержательность своей игры и потому сделавшего вывод: в большом, сдвоенном, с позволения сказать, матче (матч+матч-реванш) у меня нет шансов - превосходство патриарха скажется на большой, на всей (!) предстоящей дистанции. Между тем, как известно, Д.Бронштейн незадолго до начала матч-реванша уверенно предсказал победу пожилому претенденту (так ведь и хочется заключить это слово в кавычки). Именно по причине бльшей содержательности, солидности, что ли, фундаментальности его игры (и подхода к шахматам, надо думать). Длительное, основательно-протяженное состязание многое расставляет по своим местам - это не надо (ни к чему) специально доказывать. Тут, как говорится, роль случайности сводится к минимуму. Не для того ли, чтобы окончательно ее, случайность проклятую, добить, чтобы потеснить еще, если не исключить, Фишер добавил в условия безлимитного матча пункт о сохранении звания (чемпионом) при счете результативных партий 9:9. Мы хорошо помним, что тут началось, что тут поднялось. В чем только ни обвиняли Фишера. И очевиднее других грехов была... трусость, требование - себе! форы. Дескать, Карпов, претендент, обязан выигрывать матч как минимум со счетом 10:8. Он не имеет права проиграть больше 8-ми партий, а выиграть должен обязательно 10. В то время как восседающему на троне, чемпиону, достаточно - чтобы сохранить (спасти) звание - выиграть лишь 9 партий, проиграть же он может целых 9, а не 8. Но ведь при этом как-то не учитывается, что 9, число чемпионских побед, лишь на единицу меньше чаемых 10-ти побед претендентских, что число проигрышей, "допустимых" для чемпиона, то есть 9, на единицу больше, нежели число поражений, вполне допустимых для претендента. А главное - как мог бы "в случае чего" чувствовать себя претендент, победивший чемпиона с перевесом только в одно очко - может быть, в результате какой-то маловероятной, чудесной, удивительно-чудовищной и т.п. ошибки, непостижимой, скажем так, оплошности, однако (!) допущенной королем. В решающей партии, допустим, при счете 9:9 кому-то может ведь и "повезти" в самом чистом и мистическом виде - чего в жизни, тем более шахматной, шахматно-спортивной, при таком умственном напряжении, не бывает, не может случиться!.. А потом ведь и счет 8:8, "предыдущий" счет, уже показал равенство сил; и следующая партия, в каком-то (мы знаем, в каком) смысле уже решающая для чемпиона: выиграет он ее - и главное дело сделано, проиграет - и он на грани катастрофы; а претендент в случае победы обеспечивает себе почетную ничью как минимум. Нервотрепки во многих вариантах оказывается более чем достаточно; задачей Фишера было заранее снизить ее накал. Сконструированные, предложенные, изобретенные им часы имеют ту же цель - смягчить возможные и почти неизбежные цейтноты, подбросить "соломки" привычно падающим в этих местах тугодумам. Играйте в шахматы, как всегда, как бы призывает он, и постарайтесь достигнуть нужного вам результата... наиболее достойным, наименее суетливым, во всяком случае, образом.