Часы бьют полночь - [20]

Лестница закончилась, и они вышли на первый этаж, к белеющим среди рядов классов дверям медпункта. Дальше — «лягушатник», вотчина младшеклашек. И большой, в полстены, информационный стенд, оформленный специально для мелких: бумаги и статьи обрамлены весёлым рисунком, а наверху, в шапке, красуется мультяшный котёнок.

Оля лениво окинула стенд взглядом. Котёнок улыбался, растягивал причудливую нарисованную мордочку в дурацкой гримасе.

И тут её осенило.

— Знаешь, что? — быстро сказала она, не дожидаясь, пока Женька уйдёт. — А заведи кота.

— Кота? — не понял одноклассник.

— Ага. Ты же сам говорил, что кошки тоже их видят? По-моему, это будет удобно. Да и питомец всегда успокоит, если не по себе.

— Чего это ты вдруг, — непонимающе произнёс Женька. — У меня был кот. Когда-то. Вообще, я думал завести, но потом как-то всё завертелось, и я забил. А что? Ты кого-то пристраиваешь?

Оля прищурилась и заговорщически протянула:

— Есть у меня кое-какие котята на примете…

В конце концов, она обещала Стасе помочь их пристроить. Так почему бы и нет?

Глава 10. Карета Золушки

Стаська за соседней партой тяжело вздыхала. Вид у неё был потерянный и совершенно расстроенный. Обычно жизнерадостная, сегодня подруга выглядела так, будто потеряла близкого — или как будто распалась любимая корейская группа.

— Что случилось? — не выдержала наконец Оля.

Весь сегодняшний день она посвятила навёрстыванию упущенного за время болезни. Сейчас, когда навязчивая головная боль ушла, дела пошли на лад. Концентрироваться стало легче, да и муторные серые сны почти перестали беспокоить. Не исчезли, но и не были больше такими пугающе яркими, реалистичными, как будто настоящая Оля уже давно живёт в Москве, а лицей номер шесть и Женька — лишь плоды её воображения.

Оно и к лучшему. Теперь, когда ей больше не приходилось просыпаться, вдыхая едкий запах креозота, жить стало легче. Можно обратить внимание на более важные вещи: учёбу, грядущие экзамены…

И Фролова.

Стаська в ответ расстроенно всхлипнула и махнула рукой, как будто пытаясь оправдаться.

— Котята… — пробормотала она наконец. — Те, которых я тебе показывала. Помнишь? Которые в коробке в подъезде.

— Помню, — рассеянно кивнула Оля и обернулась к подруге, забыв на минутку о новеньком. — Что с ними? Что-то не так?

Точно. Она как раз хотела поговорить об этом. Оля ходила фотографировать их в тот день, когда всё началось. А потом встретила чудовище, похожее на волка, и получила сотрясение мозга. И напрочь забыла о котятах, вспомнив только пару дней назад — хотя, казалось бы, обещала выложить их фотографии в соцсетях.

За пару дней желающих приютить зверят не нашлось. Кроме разве что Женьки, который, впрочем, тоже не спешил напомнить ей о них.

Молодец, мысленно обругала себя Оля. Хороша подруга — наобещать и облажаться. Хотя Стаська тоже могла бы подсказать, раз уж это так важно.

— Я сама не знаю, что именно случилось, — расстроенно протянула Стася, — но кошка больше не приходит. Только утром заметили, что котята все замёрзли и голодные пищат.

— В смысле — не приходит? Бросила их? — не поняла Оля. Подруга пожала плечами.

— Хочется верить, что просто бросила, но… я жутко боюсь, что её убил этот.

— Этот?!

Теперь Оля ещё сильнее запуталась. Стаська подняла глаза и настороженно взглянула на неё — но настороженность быстро сменилась пониманием.

— А, точно, ты же не знаешь… в общем, пока ты болела, тут кошачий маньяк завёлся.

Оля моргнула и нервно потянулась рукой к волосам, отдёрнув пальцы в последний момент. Не стоит потакать дурным привычкам.

— Чего?

— Уже четыре распотрошённых трупа нашли, — тихо произнесла подруга. — В основном бродячие, но одна была самовыгульной и, кажется, кого-то из наших. Похоже, какой-то живодёр. Или вроде того.

Оля застонала и откинулась на спинку стула. Пусть животных, тем более самовыгульных, в их семье не водилось, новость от этого лучше не становилась. Маньяк — это серьёзно. Пусть даже кошачий.

— А что котята? — сообразила вдруг она. — Кошка пропала, а с ними что?

Стаська снова насупилась и печально отвела глаза. Понятно. Ничего хорошего.

— Одни остались, — наконец пробормотала она. — И это просто ужасно, блин, мне их так жалко! Мы пытаемся их кормить, но ты же сама понимаешь… никто не сможет за ними следить, как мама.

Оля кивнула. За последние дни произошло столько странных вещей, что она почти не вспоминала о котятах. Ей и сейчас-то было не до них — но помочь хотелось. Да и стыдно всё-таки: обещала и не сделала.

— Надо их домой куда-нибудь забрать, — заметила она. — В тепло.

— Надо, — Стаська качнула головой, механически, неловко. Как те дурацкие игрушки, что продают коробейники на улицах. — Но соседи отказываются, а я… не могу. Сама знаешь.

Оля знала. И об астме Стасиной мамы, и о том, что самой Стаське строго-настрого запретили иметь домашних животных, если она не хочет, чтобы болезнь, мамино наследство, проявилась и у неё.

— Тогда давай их заберу я, — предложила она. — Мама будет ругаться, конечно, но я её знаю. Животных она любит, а аллергии ни у кого из наших вроде нет. Да и…

Ей хотелось упомянуть о Женьке, о том, что он был бы не против взять котёнка. Так предложение звучало бы ещё более заманчиво. Но в последний момент Оля запнулась и прикусила губу. Не хватало ещё лишний раз подливать масла в огонь дурацких школьных сплетен. Пусть одноклассники, поглощённые знакомством с новеньким, и перестали обращать на неё внимание — неважно. Оля всё равно не хотела привлекать лишнее внимание ни к себе, ни к Женьке.