Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ - [64]

Через три дня уходить в рейс, и это совсем всё усложняло. Полная неразбериха!

Тамара дёргала отца за руку и повторяла как заведённый попугай:

– Ну куда? Папа!!! Куда?

Они шли по Староневскому проспекту, солнце садилось, но было по-прежнему тепло, как днём. Такие вечера в Ленинграде даже в разгар лета не самое обычное дело. «Хоть в чём-то повезло», – с грустью подумал Степан.

Остановился у телефонной будки, в кармане завалялись заветные две копейки. Долго ждать не пришлось, Таня сразу подняла трубку. Объяснения не понадобились – врубилась, понятливая. То, что брат с Зинаидой давно не ладят, догадывалась, и сам он нет-нет да проколется. Больше всего не хотелось Татьяне отца волновать, всё у Стёпочки хорошо и по-человечески, и зря они не верили, что уживётся он наконец с простецкой Зинкой с восьмью классами образования.

Родители год как съехали на государственную дачу между Репино и Комарово. Последнее время отец на сердце жаловался, давление подскакивало, врачи и порекомендовали на воздух переехать: покой, сосна балтийская и капельницы в соседнем санатории по договорённости. «Может, пронесёт?» – успокаивала себя Татьяна.

Правда, не только по этой причине Михаил Сергеевич за город переехал: жену старался уберечь от постоянного раздражения на невестку непутёвую, не могли поладить, да и он её не жаловал. Чужая, как есть чужая!

Валюша всю жизнь, как часовой, рядом. Геологический с отличием окончила, в экспедиции ездила, мечтала кандидатскую защитить. Всё бросила ради мужа! Сначала Танюшу поднимала, через десять лет – Степана.

Михаил поздно Валентину встретил – почти 45 стукнуло, а ей только-только 25. Стыдился поначалу за такой молоденькой прихлёстывать – не особо принято и порицалось как распущенность и легкомыслие. А он влюбился по-настоящему, только с её появлением и жить-то начал по-людски – сначала не время было семьёй обзаводиться, потом прикипел к одной замужней, долго маялся, а уйти не мог. Так что Валенька была его спасением и отрадой, как о маленьком ребёнке пёкся: что поела, не легко ли оделась… Много всего пережили вместе: Таня накануне войны родилась, пожить, порадоваться толком не успели, хорошо, хоть вовремя из Ленинграда семья эвакуировалась – он настоял, как чувствовал. Стёпа в другое время появился, счастливое. Сначала в Мурманске жили по долгу службы, потом навсегда в любимый город на Неве вернулись. Не понимал он сына. Как можно было такую, как Зинаида, выбрать?! Рос в хорошей семье, всё дали, что смогли, – и спорт, и кружки разные. Во Дворец пионеров ходил на шахматы. Нельзя сказать, что бестолковый – учился хорошо, – но нерешительный, всё назад оглядывается, как бы чего не вышло, точно дед старый, без сопротивления.

Больше всего Михаилу Сергеевичу не нравилось, что Зина постоянно Валюше перечила. Ей слово – она десять в ответ, ещё и на тонах повышенных. Такого он стерпеть никак не мог. Понял, пока Степан не получит жильё и не переедет в свою квартиру, мира не жди. Намучились, сколько той жизни осталось.

Он хорошо помнил, как из ЗАГСа в ресторан поехали. Никого не звали, все свои: пара курсантов из училища, свидетельница со стороны Зины и мать её с сестрой. Таня наотрез отказалась участвовать в этом представлении, где из её семьи дураков делают, принципиальная. Хотя что уж говорить? Степан сам виноват.

Татьяна давно уже замужем была, ещё с третьего курса медицинского, жила отдельно и воспитывала двух мальчишек. Так что комнату её молодым отдали, она и больше, и светлее, чем Стёпкина.

Зинаида всю беременность хорошо ходила, только на глазах бесформенно расплывалась, одно личико от херувима осталось. Отдать должное, Валентина пыталась найти к ней подход, беседы разводила, книжки интересные подсовывала – кроме противления, ничего не встретила.

– Вы что, меня за тупую держите?! Если необразованная и не читала ваших книжек заумных, уже низший сорт?! Что вы своим положением вечно кичитесь? Какая есть, такая есть!

Как правило, после таких тирад гордо в свою комнату надолго уходила и дверью сильно хлопала или в слезу ударялась горькую, чтобы жалели.

Степан только на выходные приходил из училища, а то и на учения месячные отправляли.

Томочка родилась в срок, розовая и желанная. Михаил Сергеевич настоял, чтобы именно так назвали; Зина покривлялась немного и уступила. Когда-то его старинный друг, армянин, рассказал легенду о любви Тамар, дочери царя, и простолюдина Азата. Особенно запомнились слова, что любовь – это бесценный дар, можешь подарить её, но она всегда останется с тобой. Правда, никакой особой любви между сыном и Зинаидой он не чувствовал, но решил не лезть в их отношения, а вот Томика решил оберегать от всех напастей и невзгод. Клавдия внучкой не особо интересовалась – пришла пару раз, выдавила улыбку и забыла о её существовании. Михаил Сергеевич с Валюшей только рады, что ни с кем делить не надо.

Зинаида, как полгодика дочке исполнилось, побежала на работу устраиваться, в Гостиный двор, продавщицей – что дома сидеть, и среди людей веселей. Все отговаривали: зачем такое, может, учиться куда? А Зина на своём стоит, ещё и Томочку запихнула в ясли, едва год исполнился, никто ничего сделать не мог, упёртая. Была уверена: трудности только закаляют, нечего под крылом деда с бабкой сидеть, одни нежности слушать. Валентина весь день маялась – скорее бы малышку из яслей забрать, и в парке с ней прогуляться, и котлетками домашними с пюре накормить. Летом Зинаида не противилась и отпускала с ними дочку на дачу, сама не любила там оставаться, обязательно разругаются.