Частный человек. Избранные места из переписки с врагами - [86]
Россия Толстого внимательно слушала: в иные годы на печать его произведений уходило до 12,5 % всей добытой в стране древесины. Народ понимал, что вещает Хозяин, и правду он скажет свою, хозяйскую. Но также и видел, что Лев Толстой — не барин-паразит, хотя по богатству и знатности легко мог бы им стать. Но нет: «человечище» для народа много делает. Даже кровь свою голубую за него проливал, не жалел; причём на войну оба раза пошёл добровольно. Настоящих паразитов он клеймил, да так, что они, будучи в духовном сане и почти святыми, публично смерти ему желали[93]. Народ оценил: стал считать Льва Толстого заступником. Ну и что же он предложил? Не кушай мяса. Как будто в стране с периодически неурожаями народ много его ест и массово страдает от ожирения. Насилию не противься. Отобрали у тебя землю — ну и плюнь, иди в город; паши на заводе. А там даст тебе мастер в морду, да оштрафует на ползарплаты — тоже смирись. Тогда будет тебе от нравственного самосовершенствования счастье. Может быть.
На филиппику Ленина 1908 года Толстой не ответил. Казалось бы, правильно: не по чину 80-летнему маститу литератору обращать внимание на выпады 37-летнего журналиста из маргинальной левой партии. Так, да не так; не в этом случае. Вопросы в статье Ленина поставлены серьёзные. Фактически спрошено: «Эй, хозяин, ты нас слышишь»? Тут бы обладающему великим литературным даром Хозяину с Олимпа и громыхнуть: «Слышу. И отвечу, коли сами напросились». Затем размазать леваков, не оставив от них камня на камне. Но Толстой смолчал. Это чистое поражение.
4. Правда.
Чья правда сильней: Толстого или Ленина? Самое интересное, что народ Российской Империи тогда настолько уважал своих Хозяев, что некоторые стали всерьёз жить по рецептам Толстого. Ничего у них, разумеется, не вышло, и секта «толстовцев» распалась после смерти учителя. Но вследствие сурового климата русские — жестокие природные реалисты. Не получив от Толстого ожидаемого ответа о своих бедах, народ про Льва Николаевича решил правильно: юродивый; психический. А поскольку он из всего привык извлекать пользу — с паршивой овцы хоть шерсти клок! — то и сочинил:
Жил-был на свете писатель — Лев НиколаИч Толстой,
Не кушал ни рыбы, ни мяса; ходил по деревне босой.
Жена его, Софья Толстая, напротив, любила поесть;
Она не ходила босая, спасая фамильную честь.
Из этого в ихНЕМ семействе был вечный и тяжкий разлад:
Его упрекали в злодействе — он не был ни в чем виноват.
Имел он с правительством тренья, и был он народу кумир,
За рОман свой «Анна Каренина», за рОман «Война да мир».
Как вспомню его сочиненья, по коже дирает мороз,
А рОман его «Воскресенье» читать невозможно без слёз.
В деревне той, Ясной поляне, ужасно любили гостей,
К нему приезжали славяне и негры различных мастей.
Вот так разлагалось дворянство, вот так разлагалась семья,
И, как итог разложенья, на свет появился и я.
Однажды покойная мама к нему в сеновал забрела —
Случилась ужасная драма, и мама меня родила!
В деревне той, Ясной Поляне, теперь не живёт никого…
Подайте, подайте, славяне, я сын незаконный его!
Популярная в 1920-е песня нищих.
Говорят, подавали охотно
5. Карандашик.
Тем не менее факт существования движения «толстовцев» я считаю весьма отрадным. В 1905-м и даже в 1908-м мы не были обречены на 1917-й: левацкой социальной демагогии в России можно было противостоять. Если бы Хозяева оказались поумней. Когда я говорю о скудоумии Льва Николаевича Толстого, имею в виду не литературу (в ней граф — змей премудрый), а социальную наивность: уважаемого человека спрашивают о мастере, который в морду бьёт, а ответ получают — о Боге. Русский парадокс: создатель реализма оказался поразительно сентиментален.
Но иного и быть не могло. За 130 лет социального мира Хозяева России разлакомились и расслабились. Плюс комплекс вины: любил Лев Николаевич Толстой в онучи Платону Каратаеву покланяться. Даже бичуя социальные язвы, Хозяева России имели в подсознании, что русский мужик по инерции бунтовать не будет. И уж в их-то Ясную Поляну покрытая язвами харя точно не явится. Но человек быстро звереет, когда затрагиваются его интересы. А толпа — ещё быстрее. В 1918-м она пришла. Буквально: имение Толстого было разгромлено и сожжено восставшими крестьянами. От главного дома не осталось даже фундамента; личные вещи писателя уцелели лишь потому, что он жил во флигеле, отдав усадьбу многочисленным гостям. Есть неподтверждённые слухи об изнасиловании при погроме его дочери.
Как следовало действовать власти? Разумеется, не гнать и не отлучать от церкви великого литератора. Нужно было со всеми почестями и большим пиететом пригласить его в некий кабинет. Там очень вежливо усадить перед господином полковником; налить чаю. Далее историческая фантазия. Полковник, крутя в холёных пальцах карандашик:
— Вы, Лев Николаевич, человек серьёзный; потому давайте сразу, без экивоков. Вот вы в Лондоне с Герценом гуляете-обедаете. А знаете ли, что он английский шпион, мало того, резидент? Иуда; Россию продал! Улыбаетесь, не верите. Думаете, что в нашем ведомстве, только на подлости и провокации способны? Правильно думаете. Что же, тогда почитайте документики. Вот эта папочка, и ещё, и ещё… Вы почитайте пока, а я сейчас…
