Частный человек. Избранные места из переписки с врагами - [29]

2. Сектанты.

Будет некоторой натяжкой считать, что вся достойная литература является в той или иной степени сектантской. Тем не менее формирование КМБ оказалось достаточно сложной интеллектуальной задачей. Полагаю, мне удалось её решить.

Выше я обещал прояснить свое отношение к сектантам и их литературе. Ответом является это письмо целиком. Сектант — не крокодил, обычно он из свиты большой рептилии. Народ это давно подметил и создал пословицы: «святее Папы Римского» и «больший роялист, чем король». Считаю любых фанатиков психическими. Не душевнобольными, но бесноватыми. Единственной целью их литературы является вербовка, вербовка и ещё раз вербовка. И (не)уважаемые христиане любого вида тут впереди планеты всей.

Но вербовка не может осуществляться на пустом месте. Чтобы человеческая зверушка к вам потянулась, надо ей что-то дать. И сектанты дают. Обычно в первых же книгах, предлагаемых неофиту, содержится ряд весьма полезных психологических приёмов. Они действительно несколько упорядочивают жизнь и укрепляют здоровье. Например, диета называется постом, а аутотренинг — медитацией. Это даёт быстрый личный успех. Плюс «бомба любви». Она придумана давно, но названа так сектой Муна. Её смысл в том, что у новообращённого мгновенно появляется очень много друзей из секты, и все они горячо его любят. Жизнь, как говорится, налаживается.

Это подвигает колеблющихся на окончательный разрыв с прошлым и вступление в религиозную или политическую секту. Вербовщики, закатив глаза, обещают ещё больше благ. Но лишь при условии, что неофит сумеет делом доказать преданность. Например, у коммунистов одно время при вступлении в партию полагалось физически убить какого-нибудь «эксплуататора» — чиновника или богача. Проходят годы, заполненные тяжёлой, низкооплачиваемой, а иногда и просто опасной работой на секту. Обещанных благ чего-то нет[47]. У завербованной зверушки возникают сомнения. Её успокаивают: «не понял ты ещё всю мощь диалектического марксистко-ленинского учения». Но берут на карандаш. Если зверушка начинает протестовать открыто, её объявляют вероотступником и предателем. Но чаще действуют умнее: недовольных накапливают, а потом устраивают в церкви или партии масштабную чистку. Чтобы другие боялись, и, не поднимая голов, пахали за гроши. Резюме: сектантскую литературу читать необходимо и полезно. Можно вычитать много интересного. Кроме того, предупреждён — значит вооружен.

Замечание. Читая любую книгу, нужно видеть не только то, что в ней написано, но кто её написал, и, самое главное, зачем. Книги пишут негодяи и жулики. Но при этом литература остаётся честнейшей деятельностью. Поэтому введите строгую презумпцию виновности автора. Тогда вы сможете читать любую книгу без риска заражения её идеологией. Самодонос: я специально прочитал все книги, признанные российским Министерством юстиции запрещёнными и экстремистскими. Ничего, жив. Даже людей убивать и погромы устраивать не призываю.

3. О пагубности любого фанатизма.

Теперь серьёзно. Не дай вам Бог, или во что вы там верите, столкнуться с тем, кто не задаёт вопроса о правомерности навязывания своих убеждений. Потому что он вас убьёт. А перед этим подвергнет пыткам и унижениям. С полным осознанием собственной правоты и блаженной улыбкой истинно верующего на устах. Мало того, он убедит всех, и вас в том числе, что ваши страдания, унижения и смерть полезны для благого дела. Фанатизм может зайти далеко, очень далеко. Но он так привлекателен. Мы воспитаны на образах героев, защищавших какое-то, хотя бы и ложное, знамя-учение. Как с этим бороться и как это в себе победить? Только с помощью знания! И тут есть два пути, причём их можно сочетать.

Первый: постепенное накопление знаний. То есть чтение всего подряд. Через некоторое время молодая зверушка внезапно осознает, что авторы в её голове начинают отчаянно спорить друг с другом. А поздние произведения автора часто противоречат его же более ранним опусам. Это шок! Такой, что для сглаживания придуман школьный курс история литературы. Там авторов изучают последовательно, в развитии. Чтобы юная зверушка хотя бы чуть-чуть поняла, как же автор дошёл до жизни такой.

Например, Достоевский. Сначала был чуть ли не революционером, с петрашевцами якшался. Под горячую руку чуть не повесили; срок получил ни за что. А с каторги вернулся — стал охранителем существующих порядков. Принят Императором, что вдвойне неприлично, поскольку Император с заключёнными, хотя бы и бывшими, не разговаривает.

Вообще-то, когда русский народ «аля натюрель» увидишь — ещё и не тем станешь. Народ надо любить абстрактно, лучше всего, в виде крепостного, который приносит в кабинет интеллигента-писателя рюмку ликёра. Примерно так (реконструкция):

— Эй, народ, а скажи-ка мне…

— Инде, барин.

— (подпёрши кулаком подбородок) А скажи-ка ещё.

— Итить, барин.

— Эх, ты! Двух слов связать не можешь. Недостаток просвещения. Ладно, вот тебе пяточек на водочку. Послушай, у тебя с рубля сдачи нет?

— (громко и чётко) Никак нет, ваше благородие!

— Шельмец! Ладно, на, держи рубль. Мне сегодня вечером с князем Юсуповым в карты играть. Он полагает, что я знаток русского народа, так, глядишь, я под твоё «инде» у него больше выиграю. Понял ли?