Частица невероятности МС - [7]

Лена тут же сунула нос и ознакомилась с результатом. Он так понравился девчонке, что та громко взвизгнула и огласила:

— Прикиньте, Машка у нас светлый паладин!

Народ весело зажужжал, Лешка задорно уточнил:

— Где твои белый плащ, щит и меч, Маш?

— У меня вместо них рюкзак, — совершенно серьезно ответила девушка, а Витька, искоса глянув, как сильная рука девушки поднимает предмет обсуждения, чтобы достать тетрадь, мысленно почти согласился.

Маша, небось, одним своим рюкзачком, как мечом и щитом, орудовать сможет. Да, век рыцарей прошел. Она вообще девчонка, но именно ее из всех ребят группы почему-то оказалось проще простого представить в доспехах, при мече, щите и в белом плаще паладина, развевающемся по ветру. Она бы точно сдюжила! Маша… она такая Маша! Опять же не лжет никогда. Точно светлый паладин!

Витька еще хотел спросить, умеет ли Машка мечом орудовать, но не успел. В аудиторию пушечным ядром влетела Виктория Наумовна, временно изъяла эльфийские уши преткновения, и начался семинар.

После занятий Маша еще зашла в библиотеку за парой дополнительных книжек, потому как читать с бумаги удобнее, чем с экрана, и только потом вернулась домой. Доклад лучше подготовить сразу, пока еще свежи в памяти детали задания. Скачивать из сети, конечно, можно, но если сделаешь сама, то, во-первых, запомнишь лучше, а во-вторых, гарантированно не попадешься на списывании. Хитрить Маша не умела и учиться не собиралась.

Засидевшись за учебниками, девушка сама не заметила, как задремала. И снова ей приснился дивный эльфийский лес, высокие деревья со светло-серебристой, почти белой корой, шелест их листьев, похожий на разговор, и двое эльфов, сидящих прямо на траве у корней. Тот юный идеалист, уже оправившийся от ран, и его более старшая, с чуть более темными волосами, копия. Слов было не разобрать, но беседу те двое вели вполне доброжелательную. Кажется, парень все-таки нашел в себе мужество признать ошибки и помирился с дядей. Топор кровавой вражды, ну или, если говорить по-эльфийски, лук со стрелами, удалось закопать в землю.

Маша улыбнулась и умиротворенно вздохнула. Хорошо! Родственники не должны ссориться, и уж тем более не должны воевать друг с другом. Тем более что этим двоим, кажется, делить-то нечего — каждый любит лес и каждый будет стоять за него горой. Теперь плечом к плечу! И власть каждый из них полагает не яркой игрушкой, а бременем и ответственностью.

Пусть девушка видела сон тут, за столом среди книг и тетрадей, ей на миг показалось, что большая ветвь чудесного дерева снова ласково взъерошила волосы своей случайной гостьи. Или не случайной?

Жар, вспыхнувший в ладонях от шариков плодов прошлым утром, пробудился вновь, обдавая тело волной тепла, уносящей усталость и сон, освежая разум. И, кажется, даруя некое видение или видение. Маша узрела себя со стороны. Зрелище оказалось странным: она искрилась золотым, красным и белым светом снаружи, а внутри… Нет, не внутри, картинки как бы наложились друг на друга, Маша увидела себя и одновременно увидела тот самый пропавший из рюкзачка ключ. Только теперь он не был металлом, он стал ею, или она стала им. Ключ сиял красным золотом и жаждал действий. Каких? Вслед за вопросом пришел и ответ — тех, которые она и только она сочтет правильными. «А если я ошибусь?» — удивилась Маша даже во сне такому безоговорочному принципу.

«Значит, именно это и будет правильным, — пришел странный ответ, продолжившись загадочным тезисом, впечатывающимся в сознание. — Ты — ключ, отпирающий двери, ты — сила, распутывающая узлы, ты — меч, разрубающий то, что невозможно распутать, ты — свет, изгоняющий тьму сомнений, ты — правило и правило, ты — сила ГАРМОНИИ, ты — ОРТЭС».

«Ой», — даже во сне опешила Сазонова от такого абсурдно-философского утверждения со странным словом в конце.

«Действуй, гармония ведет тебя!» — ответили ей на все вопросы разом, и ощущение сна, который не сон, исчезло.

Привидится же такое, видать, чуток переучилась.

Машка выпрямилась на стуле, тряхнула головой и с силой растерла ладонями лицо.

Нет, сомнений в своих действиях она и в самом деле никогда не испытывала, поступала, как велела совесть, и никогда не жалела о сделанном. Дед приучил. Он говорил: «Сказанное и сделанное, Машунь, уже есть. Ошиблась, не жалей. Можешь исправить — исправляй, нет — иди дальше и не грызи себя. Ошибка — тот же урок на будущее!»

В замке повернулся ключ, раздался зычный голос деда:

— Ты дома, внучка?

— Дома, дедуль! — отозвалась Маша, выскакивая из комнаты в коридор навстречу родному человеку и улыбаясь от уха до уха. Все странные сны, сомнения и чудеса временно отодвинулись на задний план.

Ужинали они снова вдвоем. Вареной картошкой, пожаренной на масле с колбасой, и свежими огурцами. Вкуснятина! Дед, правда, чуток поворчал, что любимые соленые закончились. Ну да ничего, за лето новых наделают!

Под домашние творожные печенья, крепкий чай и бормочущий о ерунде телевизор (дед любил оставлять его или радио фоном) Федор принялся расспрашивать внучку о делах учебных. Каково оно — после почти недели роздыха снова за книги садиться, не тяжко ли? Маша в ответ повеселила старика рассказом об ушах и тесте, поведав и о своем высоком паладинском звании.