Часовые Кремля - [4]
А 7 ноября 1919 года ровно в 12 часов ночи вся Москва слушала, как куранты Спасской башни заиграли «Интернационал».
Мало кто спал в эти минуты. Все находящиеся на Красной площади замерли по команде «смирно». Штатские сняли шляпы и кепки, а военные приложили руку к козырьку.
Открыв окно своего кабинета, слушал игру курантов и Владимир Ильич Ленин. Он назвал куранты Кремля главными часами Советского государства.
С той поры, вот уже много-много лет, часы на Спасской башне показывают время всей стране.
Пост принят
Почти в канун нового, 1919 года на пост № 27 и другие посты по охране Кремля встали курсанты московских пулемётных курсов, будущие командиры Красной Армии. Они сменили латышских стрелков, уходящих на фронт.
Молодцеватые, все как на подбор, курсанты пулемётных курсов по утрам шагали из своих казарм в Кремль.
И москвичи останавливались, слушая их стройное пение, любовались отличной выправкой.
— Вот она, наша Красная Армия! — говорили они.
— Таким враги не страшны!.. Эти отстоят республику!..
Вскоре курсанты-пулемётчики из казарм, расположенных в разных концах Москвы, были переведены в Кремль.
Несли караул, занимались политграмотой, учились военным наукам. Будущие красные командиры должны были во всём показывать пример красноармейцам, стать образованными в военном деле людьми.
Дружески встретил Владимир Ильич первого курсанта, принявшего у латышского стрелка пост № 27, поздравил его с наступающим Новым годом и пожелал хорошей учёбы.
— Благодарю, — ответил часовой и, чуть отведя винтовку в сторону, по-военному приветствовал товарища Ленина.
Это был ещё совсем молоденький паренёк. И Владимир Ильич с интересом начал расспрашивать часового — откуда он родом, успел ли повоевать, кто его родители.
Курсант говорит:
— Извините, Владимир Ильич, но отвечать на вопросы не могу. Часовому по уставу не положено разговаривать.
Курсант — будущий командир — хотел соблюсти устав.
Владимир Ильич улыбнулся, прошёл в свой кабинет и позвонил коменданту Кремля.
Он попросил коменданта, если возможно, разъяснить часовым-курсантам, что они должны отвечать на его вопросы, как прежде латышские стрелки. Ленин очень дорожил этими короткими беседами с молодыми солдатами Красной Армии.
И комендант тут же дал указание часовым отвечать на любые вопросы Председателя Совета Народных Комиссаров.
Владимир Ильич, отправляясь по утрам в свой кабинет, по-прежнему останавливался возле часового, чтобы перемолвиться с ним несколькими словами.
Ленин спрашивал курсантов о том, как живёт народ, и курсанты рассказывали Ленину всё, что знали, без утайки.
Каждое слово, сказанное Владимиром Ильичём курсанту, оставалось в памяти. Он обязательно напишет о своём разговоре с Лениным в письме, которое пошлёт домой. А письмо станут читать вслух, оно будет переходить из избы в избу, попадёт на фронт, где сражается брат или отец курсанта.
Не по уставу
Как-то шёл Владимир Ильич мимо часового и обратил внимание, что тот бледен, едва стоит. Это был курсант Алексей Булычёв.
Накануне он вместе с другими курсантами, свободными от караула, ездил в лес за дровами и не сумел как следует отдохнуть, да и не поел досыта.
Питались курсанты неважно: похлёбка да ржаная каша, иногда посыпанная сахаром. К тому же часть своего небольшого пайка будущие красные командиры отдавали сиротам, детям погибших бойцов. Эти ребята жили в детском доме.
Курсанты знали, что и Владимир Ильич питается не лучше.
В казармах Кремля было холодно. Но и в кабинете Ильича было не теплее, чем в казарме. Приложишь руку к изразцам печки — ладонь остаётся холодной.
Часовые старались даже виду не показать, что испытывают невзгоды.
Стоит часовой на посту, дом вспоминает, и под ложечкой сосёт — есть хочется. А услышит шаги Владимира Ильича, вытянется в струнку и скажет как можно веселее:
— Здравствуйте, Владимир Ильич.
Так сделал и Булычёв.
Владимир Ильич остановился и спросил курсанта:
— Что с вами? Вы больны?
Булычёв ответил ему как ни в чём не бывало:
— Спасибо, Владимир Ильич, ничего, это я так…
— Как это — так? — уже строго сказал Ленин курсанту.
Владимир Ильич пошёл в кабинет и тут же вернулся со стулом в руках. Поставил стул возле часового и распорядился:
— Садитесь. Вы очень плохо выглядите!
Булычёв растерялся.
— Владимир Ильич, — взмолился он, — часовой на посту не имеет права сидеть. Даже разговаривать не имеет права.
Ленин улыбнулся и спокойно объяснил Булычёву:
— Вот вы устав и нарушили — разговариваете со мной.
Принёс кусок чёрного хлеба с повидлом и заставил Булычёва съесть тут же, в его присутствии.
Часовой не смел ослушаться Председателя Совета Народных Комиссаров, сел на стул и съел хлеб.
Булычёв доложил о происшедшем караульному начальнику и ждал наказания за нарушение устава.
Караульный начальник, который отлично знал устав, успокоил курсанта:
— Считайте, что никакого нарушения не произошло: вы лишь выполнили указание Председателя Совета Народных Комиссаров Ленина. А выполнять указания Ленина, — добавил караульный начальник, — обязан каждый.
Курсант был прав
В первые годы революции Кремль освещался тусклыми газовыми фонарями.
Под вечер приходил фонарщик с шестом, зажигал фонари, а под утро гасил их.
