Часовые Кремля - [2]
Вот здесь-то, в коридоре у входа в квартиру Ленина, и стоял часовой поста № 27.
Часовой не имел права отвлекаться посторонними делами и, уж конечно, вступать с кем-либо в разговоры.
Только один человек мог беседовать с часовыми — Председатель Совета Народных Комиссаров товарищ Ленин.
И Владимир Ильич часто пользовался этим правом и по дороге в кабинет задерживался минуту-другую у поста, чтобы поговорить с часовым — латышским стрелком. Он знал, что они рвутся на фронт, мечтают освободить свою родную Латвию от захватчиков.
— Латвия обязательно будет советской… Поверьте мне, обязательно будет! И вы ещё поживёте в советской Латвии и детей и внуков вырастите, — сказал как-то Владимир Ильич часовому-латышу.
Латышские стрелки вскоре отправились на фронт, а им на смену пришли курсанты московских пулемётных курсов.
Латышские стрелки храбро дрались на фронте гражданской войны. Не близок был путь на родину самых первых часовых Кремля. И всё же ленинские слова сбылись. Латвия стала одной из пятнадцати братских республик великой Страны Советов, а бывшие латышские стрелки, кремлёвские часовые, их дети и внуки — гражданами советской Латвии.
Ранение
Но пока шёл полный тревог 1918 год.
Тридцатого августа на посту № 27 стоял латышский стрелок. Вот уже несколько часов Владимира Ильича не было ни в квартире, ни в кабинете. Это волновало часового.
Обстановка в Москве была неспокойная. Накануне в Петрограде враги убили видного деятеля партии Урицкого. Опасаясь за жизнь Владимира Ильича Ленина, близкие и друзья советовали ему поберечься, не покидать Кремль в эти дни.
Однако Владимир Ильич дорожил каждой встречей с рабочими. И 30 августа он поехал в Басманный район, затем в Замоскворечье, на завод Михельсона.
После митинга Ленин простился с рабочими и пошёл к поджидавшей его машине. Шофёр Гиль уже завёл мотор.
Какой-то человек, одетый в форму матроса, встал у выхода, расставил руки, чтобы задержать людей, которые провожали Ленина. Рабочие думали, что этот человек охраняет Ильича, и послушно остановились.
На какое-то мгновение Ленин остался один.
К Владимиру Ильичу подошли две женщины и стали с ним разговаривать. И в то же время, один за другим, раздалось несколько выстрелов. Ленин упал.
Шофёр Гиль заметил третью худую высокую женщину, стоявшую поодаль.
Это она стреляла в Ленина и, бросив оружие, побежала.
Гиль нагнулся к лежащему на земле Ленину. Поднял Владимира Ильича и бережно усадил в машину. Ему помогали рабочие, члены заводского комитета завода Михельсона и работник военного комиссариата, который присутствовал на митинге.
Ленин был в сознании и сказал:
— Домой, домой!..
Когда машина приехала в Кремль, Владимир Ильич сам поднялся по крутой лестнице на третий этаж.
В квартире уже были близкие Ленина. Прибежал комендант Кремля Мальков. Пришли народные комиссары. Ведь как раз в это время должно было начаться заседание Совета Народных Комиссаров под председательством Владимира Ильича.
Обычно плотно прикрытая дверь в квартиру Ленина была на этот раз раскрыта настежь. Перед дверью на посту стоял латышский стрелок. Крепко, до боли в руках, сжимал он винтовку.
Врачи осмотрели Ленина. Он был ранен двумя пулями в левое плечо: одна из них задела верхушку лёгкого и прошла в шею. Как оказалось потом, пули были отравлены ядом. Они имели надрезанные головки и должны были разорваться, если бы попали в кость.
Стреляла в Ленина Фанни Каплан. Партия эсеров поручила ей убить Ленина.
Эта партия хотела свергнуть Советское правительство и восстановить в стране власть помещиков и кулаков, заводчиков и фабрикантов.
Каплан пыталась скрыться, но её задержали у трамвайной остановки.
Первыми опознали злодейку заводские ребята, дети рабочих. Они и помогли рабочим поймать преступницу.
— Вот она! — закричали ребята и показали на Каплан.
Каплан была тут же арестована. И вскоре приговорена к расстрелу.
Был арестован и её пособник, который задержал рабочих у входа.
Третья пуля, направленная в Ленина, оказывается, ранила в грудь и руку одну из женщин, которая беседовала с Владимиром Ильичём после его выступления на митинге. Это была Мария Григорьевна Попова, сестра-хозяйка из соседней больницы.
По распоряжению Ленина Марию Григорьевну лечил тот же врач, который лечил его самого. Владимир Ильич постоянно интересовался состоянием здоровья Поповой.
Через много лет Мария Григорьевна писала о пережитом:
«Я счастлива, что смогла своим телом загородить Владимира Ильича хоть от одной пули».
Тяжело переживали ранение Ленина часовые Кремля — латышские стрелки.
Зато как радовались эти обычно сдержанные, молчаливые люди, когда здоровье Ленина пошло на поправку!
Часовые обычно узнавали о состоянии Ленина ещё в караульном помещении.
Сменится часовой, а товарищи к нему с вопросами:
— Ну, как Владимир Ильич? Как его самочувствие? Температура?..
И облегчённо вздыхали, узнав, что Владимиру Ильичу лучше, что ему разрешено читать и вставать с постели.
И вот наконец наступил радостный день, когда часовой на посту № 27 снова услышал знакомый голос Ленина:
— Здравствуйте, товарищ стрелок!
И, волнуясь, часовой ответил чуть громче обычного:
