Часовой ключ - [49]

— Погодите, — воскликнула темноволосая женщина, все это время хранившая угрюмое молчание, — я не видела имя девочки в списках первочасников! Неужели высокочтимый Огнев не желает обучить дочь часодейству?

— Только если она сама захочет, — невозмутимо ответил Огнев. — Она прожила всю жизнь на Остале, и учеба может повредить ее ослабленному здоровью. И еще… Неужели у Совета нет вопросов поважнее, чем забота о будущем моей дочери?

— Может, мы у нее спросим, желает ли она учиться? — продолжала настаивать госпожа Дэлш.

— Нет! — выкрикнула Елена. — Девочка не готова, — добавила она более спокойным тоном, — ей нужно лечение и покой…

— Мне не нужно лечение! — возмутилась Василиса, пытаясь высвободиться, но Елена крепко держала ее, будто бы опасаясь, что она вновь сбежит. — Я знаю, вы меня ненавидите… Отпустите меня!

— Все это очень странно, Огнев. — Госпожа Дэлш прищурилась, внимательно следя за выражением лица Нортона-старшего. — Почему ты не хочешь включать свою дочь в списки? Двое других твоих детей, как я слышала, давно заявлены.

— Она не будет учиться в Школе светлых часов! — громко и четко произнес Нортон Огнев. — Хотя бы потому, что я не провел для нее посвящения.

По залу пронеслись изумленные вздохи и восклицания.

— Ты не собираешься проводить посвящение для своей дочери? — Госпожа Дэлш не скрывала возмущения. — Но это же бессердечно! Сила может иссякнуть, если не давать ей выход… С такой высокой степенью твоя дочь более чем кто-либо имеет право быть часовщицей!

Люди на скамейках как будто пробудились ото сна. Черные и белые фигуры зашевелились, зашумели, удивленно перешептываясь, словно рой пчел пронесся по залу.

— Нет, почему же, — медленно произнес Огнев. — Когда-нибудь, через год, через два… Когда она выздоровеет, оправится от пережитого, от свалившегося на ее голову чужого мира…

— Ты не имеешь права забирать у нее столь высокий дар, — перебила госпожа Дэлш. — Но я знаю, почему ты хочешь так поступить!

Рука Елены так сильно вцепилась Василисе в плечо, что девочка вскрикнула.

Нортон-старший молчал, однако над белым воротничком по его шее пошли красные пятна.

— По какому такому праву ты смеешь судить о моих решениях, госпожа советница? — обратился он к темноволосой, повышая голос с каждым словом. — И все же я отвечу тебе: моя дочь не хочет быть часовщицей. Не правда ли? — И отец повернулся к Василисе.

Светло-серые глаза окинули ее насмешливым, презрительным взглядом: отец и все присутствующие в Лазоре замерли, ожидая ответа.

Василиса размышляла. Она совершенно растерялась и не знала, что же ей делать дальше. Кажется, у отца Ника случились из-за нее большие неприятности… Ему надо помочь! Но что делать, если она действительно не желает оставаться на Эфларе?

— Девочке надо отдохнуть, — вновь пропела Елена сладким голосом. — Она растеряна, подавлена и не совсем здорова…

— У меня отличное здоровье! — возмутилась Василиса, резко высвобождаясь из цепких пальцев Елены. — И я хочу быть часовщицей!

Последнюю фразу Василиса выкрикнула не задумываясь. Вот как-то неожиданно вырвалось, и все.

Летний лагерь, лица Лешки и строгой, но добродушной тренерши Ольги Михайловны начали таять, уплывая куда-то далеко-далеко под гром аплодисментов: трибуна, где стояла госпожа Дэлш, взорвалась овациями.

Елена же была готова испепелить Василису взглядом. А вот отец, как ни странно, усмехался.

— Раз Василиса Огнева выразила согласие, — медленно произнесла госпожа Дэлш, — я имею право включить ее в списки.

— Как угодно, — сухо заключил старший Огнев. — А теперь, когда, надеюсь, вопросов к моей дочери больше нет, разрешите ей отправиться домой. Где ее давно и с нетерпением ожидают брат и сестра.

Отец, больше не глядя на Василису, коротко кивнул Елене. Госпожа Мортинова легко поклонилась белоснежной лоджии. После чего резко шагнула к Василисе, обхватив девочку за плечи. Вокруг них вспыхнуло кольцо серебристого огня, закрывая их от окружающих… И они исчезли.

ГЛАВА 10 ЧЕРНОВОД

В туманной дымке бледных облаков скользила луна, отбрасывая дрожащие отблески на воду. Далеко-далеко, раскинувшись длинной полосой, красиво светились огни берега. Правда, очарование ночного моря Василиса наблюдала всего лишь через узкое окошко кареты. Да и полностью насладиться морским пейзажем девочка не смогла бы: напротив, откинувшись на мягкие подушки сиденья, полулежала госпожа Мортинова и не сводила с младшей Огневой пристального взгляда.

Карету вертело и шатало, поскрипывал дощатый пол под ковриком. Слышался близкий шум множества крыльев, и Василиса боялась предположить, кто же везет их по воздуху над темной водой.

— Это малевалы, черные тонкороги, — словно угадав ход ее мыслей, произнесла Елена. — Карету тянут малевалы.

Василиса неопределенно пожала плечами: она не знала, как ей вести себя с Еленой. Глаза госпожи Мортиновой недобро сверкали в полутьме кареты, и, если бы не полет над бескрайним морем, Василиса давно рискнула бы выпрыгнуть на ходу.

— А ты меня удивила, — внезапно проговорила Елена. — Я думала, ты захочешь вернуться к прежней жизни, а ты полезла в самые дебри.

— Это почему же в дебри? — не удержалась Василиса.