Чаша с ядом - [61]

– Не смей так разговаривать со мной, Риффорд! С меня хватило оскорблений вчера вечером, и некоторые из них касались твоей семьи.

– Дыма без огня не бывает, Фитцосберн! С чего бы это вдруг весь город заговорил о тебе? Я хочу услышать от тебя правду, даже если мне придется добыть ее лезвием своего меча.

Смуглое лицо Годфри исказила злобная ухмылка, когда он обратился к городскому старшине, и на лоб ему упала прядь темных волос.

– Это что, вызов, сэр? Вы пожалеете об этом! Ваши лучшие дни давно миновали, и вы давно уже кормитесь жирными подачками городского совета, отчего наели здоровенное брюхо, а мускулы ваши стали дряблыми.

Шериф, наряженный в зеленую тунику и желтовато-коричневую накидку, обеими руками с размаху ударил по заваленному пергаментными свитками столу и вскочил на ноги.

– Утихомирьтесь оба! Я дам вам пять минут, чтобы вы объяснили, что вам от меня нужно, а потом оставьте меня в покое, ясно? Хотя бы сегодня, когда у меня на носу визит юстициария, я могу обойтись без ваших склок. Мастер Фитцосберн, начинайте.

Серебряных дел мастер, в тяжелой голубой мантии с капюшоном из лисьего меха, отброшенным за спину, обеими руками оперся на противоположный конец грубо сколоченного стола, приблизив свое лицо к лицу шерифа.

– Я уже говорил вам – я требую справедливости! На меня напали и опозорили никак не менее трех мужчин, причем это произошло прямо на пороге моего собственного дома!

– А вы едва не убили молодого Эдгара, сына Джозефа, а также жестоко избили свою собственную супругу, – парировал Генри Риффорд, надуваясь от праведного негодования и становясь под цвет своей темно-красной накидки.

Ричард де Ревелль предостерегающе поднял руку.

– Подождите, Генри, через минуту вы получите слово. Итак, Фитцосберн, против кого вы пытаетесь выдвинуть обвинения?

– Во-первых, против этого ничтожества Эдгара, естественно! Он барабанил в мою дверь, набросился на меня и оскорбил сначала только словесно, обвинив в изнасиловании дочери находящегося здесь Риффорда. Разумеется, меня шокировали известия о таком гнусном деянии, и я выражаю свое сочувствие старшине и его семье, но ведь это не повод для того, чтобы безо всяких оснований выдвигать обвинения против одного из таких выдающихся членов общества, как я.

Ричард явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Вы должны принять во внимание состояние рассудка этого молодого человека, при таких-то обстоятельствах, – мягко заметил он.

– Черт бы побрал эти обстоятельства! Какое право имеет кто-либо клеветать на меня? А потом эта заносчивая свинья Хью Феррарс грозил мне еще более страшными карами и в конце концов набросился на меня – попытался убить, только взгляните на мое горло! – Он запрокинул голову, выставляя напоказ тоненький, с засохшей кровью след от пореза у себя на шее, который опух и слегка воспалился по краям. – Джон де Вулф был там, он остановил этого пьяного урода, иначе тот убил бы меня. Ваш собственный коронер – свидетель того, как этот Феррарс и его столь же пьяный сквайр едва не лишили меня жизни.

Шериф в отчаянии вытер рукой лоб. Сегодня эта проблема была нужна ему, как шило в одном месте.

– Коронер, вы можете подтвердить эту историю? – устало спросил он.

– У каждой истории две стороны, Ричард, – ровным голосом ответил Джон. – Я не присутствовал при начале недоразумения, и Эдгар из Топшема действительно мог спровоцировать Фитцосберна. Но когда я появился там, именно Эдгар подвергался опасности, потому что Фитцосберн намеревался забить его до смерти.

– Я всего лишь защищался, этот глупый юноша набросился на меня на ступеньках моего собственного дома, когда я отверг его смехотворные обвинения, касающиеся его нареченной. Чего еще вы от меня ожидали?

– Вы едва не забили его до смерти. По сравнению с вами он слишком слаб и хрупок, – парировал Джон.

Серебряных дел мастер смерил его яростным взглядом и приступил ко второй части своей тирады.

– Потом, откуда ни возьмись, появились эти двое неотесанных чурбанов и без всякого предупреждения попытались убить меня. Хью Феррарс хотел снести мне голову своим мечом.

Джон презрительно рассмеялся.

– Перестаньте, Фитцосберн! Они оттащили вас от мальчишки, чтобы вы не убили его. Вы мужественно вступили с ними в драку, и Феррарс припер вас к стене, прижав лезвие к вашему горлу. Не пытайтесь изобразить здесь покушение.

Годфри начал кричать, что все было не так, и де Ревеллю снова пришлось призвать присутствующих к порядку.

– У меня мало времени! Лорд Феррарс и его сын находятся в том же самом положении, что и Генри Риффорд – даже в еще худшем, потому что там вмешалась смерть. Мы все слишком возбуждены! Предлагаю остыть и успокоиться. У нас пока что нет никаких доказательств, но, несмотря на вашу просьбу, Фитцосберн я все еще намерен арестовать двоих ваших рабочих и подвергнуть их суровому испытанию, чтобы узнать правду.

Раскрасневшийся городской старшина выказал при этом явное недовольство.

– Для чего тратить время на этих двух козлов отпущения, де Ревелль? Подвергните этого человека Суду Божьему – намного более вероятно, что именно ему известна вся правда.

В этот момент, словно для того, чтобы окончательно добить шерифа, в комнату ворвалось еще одно действующее лицо. Мужчина растолкал ожидающих приема у де Ревелля и быстрыми шагами приблизился к троице у стола. Это оказался Реджинальд де Курси, причем ярость его нисколько не уступала ярости остальных участников сцены.