Чаша отравы - [56]

Волин взял еще небольшую паузу и продолжил:

— Возвращаясь к акциям высшей категории, есть одно смелое предложение, можно сказать, на грани фантастики... во всяком случае, этого никто еще никогда не делал, ни у нас, ни у них. Но перспективы поистине ошеломляющие. Я имею в виду провоцирование разрушительных подземных толчков посредством подземного же ядерного взрыва как можно ближе к потенциальному очагу зреющего землетрясения, там, где уже накопился определенный тектонический потенциал. Тут, понятно, никаких гарантий нет, и вопрос находится в стадии проработки, я просто информирую вас всех заранее на всякий случай. Это может быть какое угодно место, конкретика зависит от предметных исследований сейсмологов — по дуге от Карпат до Дальнего Востока, через южные края. Всё это пока только теория. Не получится — значит, не получится... А теперь — ваши мнения, предложения, дополнения, прошу свободно высказываться...

Москва, 17 сентября 1986 года

Как только в конференц-зале на Старой площади стихли аплодисменты и зажегся свет, Александр Яковлев произнес:

— Итак, уважаемые коллеги, вы только что просмотрели «Покаяние», художественный фильм нового поколения. Я неспроста заострил на нем внимание. Он знаковый и рубежный. Фильм в намеренно шокирующем стиле. Фильм, который откроет ворота для принятия общественным мнением того, что ранее казалось немыслимым. Сценарий Абуладзе написал и представил еще в 82-м, и сам Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе взял съемки под свою опеку. Как вы могли видеть, напрямую в действии не показан советский антураж, там вообще нет никакой советской символики, упоминаний советских органов власти, должности несоветские, да и одеяния блюстителей порядка и судей откровенно фантасмагоричны, чуть ли не вымышленное какое-то государство. Но, с другой стороны, судя по именам персонажей, это Грузия, а по техническим деталям это середина — вторая половина двадцатого века. Почему же здесь именно так, в обход, спросите вы? Потому что сразу в открытую бить пока нельзя, и, следовательно, тут применен канон притчи. Должно быть привыкание, должна быть хотя бы одна промежуточная ступенька. Но в любом случае все всё понимают, даже несмотря на эти иносказания.

Вызванные на инструктивный семинар в ЦК КПСС главреды ведущих советских средств массовой информации внимательно слушали партийного идеолога, стараясь не пропустить ни одной мелочи.

— А теперь что касается вашей задачи, — продолжал Яковлев. — После выхода этого фильма на широкий экран, в следующем году, вам надлежит активно внедрять мнение, что «Покаяние» — это новое явление в культуре, заставляющее задуматься о прошлом, и, собственно, как гласит название, покаяться и исправить силами нынешнего поколения то, что натворили отцы. Ведущие кинокритики, обозреватели будут на сей счет проинструктированы. Фильм, разумеется, получит престижные советские и международные награды.

— Да, Александр Николаевич, он, несомненно, того заслуживает. Образы действительно сильные. Вроде и не советский антураж выведен, как вы обратили внимание, но аллегория на репрессии по доносам, на пытки, на ломку индивидуальных человеческих судеб в угоду всяким «великим свершениям» однозначно указывают именно на сталинщину, — высказался главный редактор «Огонька» Виталий Коротич. — Мне лично фильм очень понравился, он без всяких натяжек гениальный. И этот образ сына, который, как только прозрел, не колеблясь, собственноручно выкопал из могилы и швырнул в пропасть труп отца, бывшего тирана, убийцу и душителя, — это очень сильно! Это символ, это сигнал, что и нам тоже пора выкинуть всё вот это! Шокирующе, зато эффективно! Браво! И, кстати, весьма показательно, что это снято на родине Сталина и Берии!

— Да, именно так, — сказал Яковлев. — Фильм будет первым камнем, брошенным, уже от имени сил перестройки, в наше постыдное революционное прошлое. Не извне, как Солженицын когда-то, а именно от лица новой власти, это крайне важное обстоятельство. Обращаю внимание на то, что «Покаяние» само по себе не станет собственно причиной масштабной антисталинской кампании в прессе и культуре. Фильм послужит сигнальной ракетой, которая даст отмашку всем — что теперь, наконец, можно и нужно. Он будет знаменовать собой нашу волю к тому, чтобы покончить с наследием тоталитаризма, запустить в нужном ключе общественное обсуждение и осуждение сталинщины — а через нее внедрить неопровергаемое утверждение о порочности нынешней системы вообще...

На лицах многих присутствующих на семинаре генералов советской журналистики было странное и редкое выражение — выражение, если можно так выразиться, волнения и интереса перед дальней и трудной дорогой, которая должна вывести в совершенно другой край, где действуют иные законы...

— Уже готовятся специальным образом препарированные исследования по самым болезненным моментам нашего прошлого — по красному террору времен Гражданской войны, по раскулачиванию крестьянства и голоду, по массовым репрессиям тридцать седьмого года, по Катынскому расстрелу, по судьбе попавших в плен советских бойцов, по депортациям народов. Все эти данные упакуют в надлежащую оболочку и передадут вам для широкой публикации... — вещал Яковлев...