— Да-да, пей! — подхватила Сэтлл. Она потянулась к очередному кувшину с вином, чтобы пододвинуть ее Конану, но в растерянности обнаружила, что все стеклянные сосуды уже пусты. — О! Неужто ты справился с ними так быстро?!
Конан горделиво кивнул и расхохотался. Он потянулся было над блюдами и сосудами, чтобы обнять и приласкать двух славных сестричек, особенно ту из них, которой сейчас взгрустнулось, оттого что высмотрела у себя в гороскопе нечто страшное… Но руки и тело отказались ему повиноваться, и, смахнув локтем на ковер пару самых высоких колб, киммериец тяжело рухнул набок. Тут же он, правда, попытался подняться, но безуспешно.
— Кажется, он готов! — воскликнула Сэтлл и захлопала, как девочка, в ладоши.
Конан хотел было возразить, но из губ его вырвались лишь невнятные булькающие звуки. Он действительно был готов. Учитывая, что тело его сейчас напоминало бурдюк, доверху наполненный озорным молодым вином, это было неудивительно.
— Ну что ж, пора наделить его нашим подарком! — заключила Иглл.
В хмельном полузабытьи Конан чувствовал, что девушки раздевают его, с усилием переворачивая с боку на бок. Он пытался помогать им, приподымая то голову, то колено… Он пытался заплетающимся языком высказать им свое сожаление, что не может принять активное участие в любовных безумствах, которым они, видимо, собирались предаться с ним напоследок…
Впрочем, сестры не обращали никакого внимания на его лепет. Раздев его, они принялись не то ласкать, не то массировать его грудь, плечи, шею и щеки. Впрочем, больше это напоминало втирание какой-то мази. Легкие и теплые пальцы девушек то и дело запинались о многочисленные рубцы от былых ран, густо покрывавшие тело варвара.
— Ты только посмотри, Иглл, — восхищенно шептала Сэтлл, — он изранен похлеще старого гладиатора или вожака волчьей стаи!..
— Он изранен ровно настолько, насколько полагается настоящему мужчине, — отозвалась сестра.
— Некоторые шрамы уже наползают друг на друга… Скоро не останется ни кусочка свободной кожи!
— Ничего, целых три года теперь эту кожу не будет протыкать вражеская сталь или бронза…
Мазь была горячей и чуть пощипывающей, словно разогретая на огне горчица. От запаха ее тянуло чихать, что Конан и проделал раза четыре. Готовясь чихнуть в пятый раз, он потерял и без того слабую нить сознания и провалился в глухое беспамятство.
Утром следующего дня та же самая служанка, некрасивая и неприветливая (похоже, у Майгуса других слуг вообще не было), разбудила Конана, принеся ему завтрак, и объявила, что сестры спят и просили их не беспокоить, поскольку все прощальные слова были сказаны накануне. Хозяин же дома, почтенный Майгус, также просил к нему не входить, так как после окончания своей работы он обычно чувствует потребность в полном одиночестве. Таким образом, Конану недвусмысленно давали понять, что ему следует как можно скорее покинуть гостеприимный дом звездочета, не тревожа хозяев объятиями и слезами прощания.
Завтрак был обильный и сытный. Расставляя тарелки и скороговоркой передавая распоряжения своих хозяев, служанка косилась на киммерийца с явной опаской. Не понимая причины этого, Конан провел ладонями по лицу и одежде, но все было в порядке. Может быть, он устроил дебош вчера ночью? Крушил мебель, бил хрусталь?.. Возможно, сестренки чем-то рассердили его?.. Несмотря на обилие выпитого накануне, голова его была ясной: видимо, сестры угощали его самым отборным и чистым вином, что говорило об искреннем к нему расположении. Голова была прозрачной, как хрустальный шарик, но, тем не менее, имелись существенные провалы в памяти. Последнее, что помнил киммериец — не то массаж, не то начало любовной игры (интересно, довел ли он ее до конца, либо покрыл себя несмываемым позором?), и все это было связано со словом «сюрприз». Сюрприз! Конечно же, нечто таинственное, о чем говорилось в таких загадочных и многообещающих тонах…
Конан еще раз ощупал себя со всех сторон, а затем перебрал свои скудные дорожные пожитки. Кроме увесистого свертка с гороскопом Зингеллы ни в вещах его, ни на нем самом ничего не прибавилось. Кром! В чем же заключается этот самый сюрприз игривых сестричек?..
Быстро покончив с завтраком и собравшись, Конан оседлал вороного жеребца и пустился вскачь в направлении деревушки с таверной. Мысленно он желал себе, чтобы охранники, не покидавшие постоялый двор все эти дни, оказались нынешним утром в том состоянии, когда можно без труда усесться на лошадь и тронуться в обратный путь. Гарриго, верно, давным-давно сгорает от тревоги и нетерпения!
Проскакав бодрым галопом не слишком великое расстояние между обителью звездочета и деревушкой, Конан добрался туда еще до полудня и вытащил двух своих товарищей из-за широкого трактирного стола, заставленного закусками и бутылками. Поскольку Грумм и Хорхе начали веселиться недавно, они еще были вполне пригодны для немедленного обратного путешествия.
— Давайте поспешим, ребята! — торопил их киммериец. — Забирайте с собой бутыли, за которые вы уже заплатили, они нам пригодятся в дороге! Не съеденную дичь берите тоже. Поскорее укладывайтесь! Хозяин ваш, бедняга Гарриго, должно быть, сошел с ума от нетерпения!..
