Час Дракона - [2]
«Зачем они его тащат? Ведь расправиться с путником удобнее на поляне…» — подумал Крисито, стягивая с плеча лук. Потом началось ужасное.
Из зарослей навстречу разбойникам выползало огромное, величиной с поверженную пагоду, членистое тело. Так вот они какие, драконы! Медно-красные бока чудовища лоснились, а огромные бессмысленные глаза сверкали под лучами солнца, как новые бронзовые зеркала.
Пленник, увидев чудовище, снова вскрикнул и забился в крепких руках разбойников. А те продолжали тащить его навстречу ужасным челюстям.
Медлить было нельзя. Оиси вогнал меч в сугроб и, наложив на тетиву длинную черную стрелу, прицелился в обтянутую красным спину.
Тетива зазвенела, и стрела с глухим стуком впилась в левую лопатку разбойника. Тот выпустил жертву и ничком рухнул на истоптанный снег. Второй оглянулся, склонился над упавшим, но тот что-то прохрипел на незнакомом Оиси языке и махнул рукой в сторону зарослей. Второй разбойник медленно, словно нехотя, побрел к зарослям, все оборачиваясь. Но, увидев, что на тетиву легла вторая стрела, ускорил шаги и растворился в кустах.
Стрела ударила чудовище в глаз, но не воткнулась, а лишь скользнула по его гладкой поверхности и расщепила ствол чахлой криптомерии. «Раз уж даже глаза неуязвимы — стрелять бесполезно!» — решил Крисито и, выдернув из сугроба меч, начал наступать на монстра, но тот, как ни странно, не двинулся навстречу, а, роя наст тысячами коротких ножек, начал задом втискиваться в заросли.
Когда за чудовищем сомкнулись тростники, Оиси обернулся к пожилому самураю. Тот стоял на подгибающихся ногах и вполголоса молился. Алый разбойник, со стрелой в спине, лежал в нескольких шагах поодаль.
Крисито дождался конца молитвы и, подойдя к самураю, спросил:
— Как ваше имя, сенсей? Из какого вы рода?
— Кэндзобуро Харикава! — хрипло ответил тот, опускаясь на снег. Оиси стоял над ним и глядел ему в глаза, читая в них бесконечную усталость. Ему хотелось понять, почему этот человек в почтенном уже возрасте решился на преступление. Вот он сидит, враг… Оиси скользнул взглядом по изможденному серому лицу, покрытому редкой седой щетиной, по драной одежде, прислушался, с каким хрипом он дышит, как он кашляет, пытаясь охладить лицо мокрым колючим снегом. А в глазах — только бесконечная мука. «Почему он добровольно выбрал долю изгнанника?» В молодом человеке шевельнулась жалость, чувство, которое никогда не ассоциировалось раньше с именем Харикавы. Но Крисито сумел преодолеть ее.
— Сенсей, когда вы отдохнете, я буду вынужден вызвать вас на поединок. Меня зовут Оиси Крисито из клана Тесю.
Харикава молча кивнул и прилег на снег, чтобы скопить силы.
Крисито отошел в сторону. Он знал, что не будет торопить старика. Никто не сможет упрекнуть Оиси, будто он убил обессилевшего человека. Он подошел к поверженному разбойнику, отломил у самой раны древко стрелы и перевернул его на спину. Тот тихо застонал.
Оиси сходил к своим вещам, вынул из дорожного бэнто кувшинчик с черной китайской водкой и влил обжигающую жидкость в рот раненого. Тот мучительно заперхал и открыл глаза.
— Открой сумку у меня на поясе и дай мне порошок… — пробормотал он костенеющим языком. — Скорее!..
Самурай открыл маленькую сумочку, вынул оттуда прозрачный, величиной с лесной орех, шарик, внутри которого пересыпался розовый порошок. Алый сунул шарик за щеку и затих.
«Отходит!» — подумал Крисито, помолился за душу грешника и сел точить меч для поединка.
Когда он закончил, Алый уже не лежал, а сидел, привалившись здоровой лопаткой к трухлявому пню. Оиси удивился. Как он с такой раной мог еще ползти? А тот жестом подозвал Крисито и сказал прерывистым хриплым шепотом:
— Не убивай старика!.. Прошу тебя… Пусть живет!
Оиси оглянулся на Харикаву.
— Я мог бы просто зарубить его. Он этого заслужил. Но я вызвал его на честный поединок. Если небу будет угодно, старик победит меня.
— Но ты же видишь: он на ногах не стоит!
— Он отдохнет и примет бой, — спокойно ответил молодой самурай. — Я не могу отпустить его без отмщения. Он…
— Убил твоего князя. Я знаю. За дело убил… А ты… Так ли уж ты любил своего господина!
Крисито на мгновение задумался.
— Любил или не любил, но я был его вассалом. И долг мой…
— Убить? Как у вас просто все получается!.. Убить… Пойми: Харикава — великий человек!
— Харикава? Это князь был великий человек! — убежденно сказал Крисито.
— Скотина был твой князь! Он силой взял в наложницы дочь Харикавы. Девочка утопилась. Старик мстил за нее.
— А я мщу за князя!
— Странные времена! Пойми, имя твоего князя через десять лет будет забыто, а Кэндзобуро Харикаву будут помнить века. Его надо спасти!
Оиси улыбнулся неумелой лжи этого человека.
— А не ты ли хотел отдать старика чудовищу? А ведь это пострашнее удара мечом.
— Нет! Я хотел его спасти! — прохрипел Алый. — Это была моя машина (этого слова Оиси не понял). Вам ее просто не с чем сравнивать… парень, попробуй перешагнуть через гнусности своего века! Старик нужен людям, он должен жить!..
— Он твой родич? — изумленно спросил Оиси.
Алый отрицательно помотал головой.
— Объяснять бесполезно… Но попробую… Слушай!.. Я (он ткнул себя пальцем в грудь) буду рожден через пять столетий… В двадцать третьем веке… А в конце двадцатого будут найдены незавершенные рукописи Харикавы. Старик опередил свою эпоху. Он сумел угадать истинную природу времени, создать теорию… Но в XVII веке Харикаву убили. Ты убил. Он не закончил своей работы, и воспользоваться ею смогли только внуки нашедших рукопись. Но если ты не поднимешь на него сегодня меч, Харикава проживет еще несколько лет, допишет книгу и уже в первом десятилетии XXI века можно будет построить машину времени…
