Чары тьмы - [74]

— Эй! — окликнула его Джилл. — Ты не простудился?

— Немного. Боги, как я ненавижу рано вставать.

Они все рассмеялись и расстались с улыбками, но весь день по пути назад на запад в Кермор, Саламандр помнил о холодке двеомера.

В великолепно обставленной комнате гостиницы в дане Дэверри Аластир и Камдель сидели за небольшим столиком и торговались. Речь шла о двадцати брусках опиума. Саркин облокотился о подоконник и просто наблюдал за этим фарсом. Хотя деньги имели для Аластира мало значения, ему требовалось притворяться, что значат для него почти все, — ведь следовало убедить Камделя в том, что он всего лишь контрабандист. Наконец сделка была заключена, деньги перешли из рук в руки. Настало время истинной цели встречи. Саркин открыл третий глаз, чтобы наблюдать за происходящим.

— Лорд, вы должны понимать, что мне опасно приезжать в дан Дэверри, — сказал Аластир. — Теперь, после того, как мы встретились, я предпочел бы, чтобы вы имели дело только с Саркином.

Камдель презрительно фыркнул и вскинул голову, Аластир тут же послал луч света со своей ауры. Луч обогнул ауру лорда и заставил яйцевидную форму кружиться, как волчок. Камдель пьяно покачнулся.

— Саркин очень важен, — прошептал Аластир. — Ты можешь доверять ему, как можешь доверять мне. Ты будешь доверять ему. Ты будешь доверять ему.

— Да, буду, — произнес Камдель. — Я ему доверяю.

— Хорошо. Ты забудешь, что тебя околдовали. Ты забудешь, что тебя околдовали.

Аластир убрал луч и позволил ауре Камделя прекратить кружиться.

— Конечно, я понимаю, — резко сказал Камдель. — Иметь дело с твоим заместителем вполне приемлемо.

Саркин закрыл третий глаз и с поклоном проводил лорда до тяжелой дубовой двери. Аластир тихо рассмеялся себе под нос и, потягиваясь, встал.

— Значит, сделано, — объявил учитель. — И помни: с ним нужно работать медленно. Если можешь, заговаривай его только тогда, когда он напился меда или накурился опиума, чтобы он не понял, что происходит что-то странное.

— Запросто, учитель. Он напивается, как свинья, и сосет дым, как труба.

Аластир снова рассмеялся. Саркин не мог вспомнить, когда еще учитель был бы так доволен. С другой стороны, Аластир работал долгие годы, чтобы добраться до этой стадии своих планов.

Поскольку Камдель свободно заходил в покои короля, то мог украсть для них то, до чего они сами никогда бы не смогли дотянуться.

— Я вижу, этот маленький мерзавец вызывает у тебя зуд, — продолжал Аластир. — Ты всегда был маленьким демоном в постели.

Он небрежно похлопал ученика по заднице.

Саркин застыл. Никогда раньше он не осознавал, что Аластир воображает, будто мальчик наслаждался вниманием учителя.

— Мои извинения, — ничего не поняв, произнес Аластир. — Он не в твоем вкусе?

— Я ненавижу маленькую свинью.

— О-о. Скоро ты сможешь заставить его заплатить. Продолжай работать над ним, пока мы не сможем вести его, как коня — на очень длинном поводе. Я буду ждать за городской чертой. После того, как он будет достаточно околдован, выезжай и присоединяйся ко мне. Но помни, спешить некуда. Если потребуется несколько недель, пусть будет несколько недель.

После того, как Аластир ушел, Саркин некоторое время метался из угла в угол. Его подхлестывала ненависть.

Несмотря на то, что Невин изображал из себя неопрятного старого травника, он был хорошо известен в главном брохе дана Гвербин. Когда он однажды утром подъехал к воротам, два стражника поклонились ему и кликнули слуг, чтобы тс отвели его лошадь и вьючного мула в конюшни.

Во дворе стояло несколько больших повозок и слуги неспешно работали на теплом солнце, загружая на них тюки и бочонки.

— Тьерина вскоре перебирается в летнюю резиденцию? — осведомился Невин.

— Да, — ответил паж. — Всего через два дня мы отправляемся в Каннобейн. Сейчас их светлость находится в большом зале.

Ловиан сидела за столом вместе с писарем. Казалось, они обсуждают важные вопросы, однако она отпустила писаря, едва завидев Невина, и посадила старика по правую руку.

Он тут же передал ей все новости о Родри, поскольку знал, как у нее болит сердце о сыне.

— Вчера ночью занимался дальновидением, — заключил он. — Они сейчас в Аусглине, ищут, к кому бы наняться. Должен сказать, что Джилл знает, как экономить деньги. Кажется, с прошлой зимы у них осталось достаточно.

— Это меня радует. Боги, лето только началось, а мой бедный маленький мальчик продает свой меч на больших дорогах.

— О, прекрати, Ловва. Ты должна признать, что «бедный маленький мальчик» является одним из лучших мастеров фехтования во всем королевстве.

— Даже самых лучших воинов иногда преследует неудача.

— Ты права. Я и сам тревожусь.

— Знаю. Ах, забыла, что ты не в курсе еще одной новости! Теперь ссылка Родри беспокоит меня гораздо больше, и не только из-за него самого. Невин, случилось ужасная вещь. Ты помнишь Дониллу, жену Райса, от которой он отказался из-за ее бесплодия?

— Прекрасно помню.

— Ее новый муж совершенно очарован ею и он ухаживает за ней, словно за молодой девушкой. Очевидно, с большим успехом, потому что она беременна.

— О, боги! А Райс уже слышал новость?

— Слышал. Я сама ездила в Аберуин, чтобы сообщить