Чарослов - [23]
Шеннон спрашивал себя, не слишком ли он расслабился. Да, они с Норой соперничали в борьбе за научное признание, но он давным-давно отказался от слежки и перестал совать нос в ее дела — по меркам Астрофела поступок немыслимый.
Он перечитал дневниковые записи. Ясно, что под «Б. башней» подразумевалась Барабанная башня. Только вот зачем кому-то платить за возможность посмотреть на спящего мальчика? Сама Нора, судя по всему, считала, что к мальчику приходит отец.
Шеннон нахмурился, размышляя над фразой «Новенького в Б. башне». Он старался понять, о каком какографе шла речь. Кого перевели в Барабанную башню одиннадцать лет назад?
Внезапно кровь застыла в жилах Шеннона. Он вспомнил. Одиннадцать лет назад. Таинственный новичок… Нико.
И что еще хуже, именно в тот год чарословы академии вынесли приговор: Нико — какограф, а значит, не может считаться Альционом.
— Милостивый Создатель, — прошептал Шеннон. А что, если волшебники ошиблись и Нико все-таки связан с Эразмусовым пророчеством? Это означало, что знакомый всем мир доживает свои последние дни накануне войны Разобщения — финальной битвы за спасение человеческого языка от демонической скверны.
Шеннон продолжил листать журнал. Каждые четыре года на его страницах появлялась одна и та же пометка (дважды за одиннадцать лет): «Дворянин навещал мальчика» и чуть позже: «Плата за услугу». Последняя запись, сделанная позавчера, гласила: «Посл. от дворянина. Ошибка? Встреча не состоялась. Странные сны».
Кем бы ни был таинственный взяткодатель, он явно изменил условия встреч с Норой. Может, он ее и заманил на Веретенный мост, а потом столкнул?
Шеннон перевернул последний лист, и у него перехватило дыхание. Через всю страницу шли наспех набросанные острословные чары. Судя по блеску рун, яркому и серебристому, опасный текст был написан на магнусе.
Боковые грани этих рун, твердые как сталь, оканчивались режущей кромкой, заточенной острее бритвенного лезвия. Как правило, создавая фразы на магнусе, волшебник сам решал, какую форму им придать: от каната необычайной прочности до смертоносного клинка. Даже простенькое атакующее заклятие на магнусе могло убить, а руны, которые предстали перед Шенноном, никак нельзя было назвать простенькими. Ему не доводилось видеть подобные словеса, мощное речевое оружие, со времен Остроземской гражданской войны.
— Пламя небес, Нора, угораздило же тебя! — выругался он, закрывая журнал. — Что за осиное гнездо ты расшевелила?
Он пошарил рукой внизу, пытаясь нащупать деревянную поверхность, на которой лежал журнал. Это оказался прикроватный сундук — причем незапертый.
Петли скрипнули, и деревянная крышка подалась. Перебирая содержимое сундука, пальцы Шеннона наткнулись на монеты — судя по весу, сумма была солидная. Увы, тугой мешочек развеял последние сомнения волшебника. Этого золота хватило бы на покупку целого лорнского замка.
Закрыв сундук, он встал и постарался выстроить логическую цепочку из известных фактов. Нора связалась с неким посторонним толстосумом, располагающим огромными средствами, который пожелал посещать Барабанную башню и смотреть на спящего мальчика, и произошло это как раз тогда, когда Никодимуса объявили какографом. И пускай Шеннон не мог утверждать наверняка, вывод напрашивался сам собой: скорее всего Норин гость приходил к Нико.
Сама Нора явно считала, что имеет дело с дворянином из Остроземья — либо «господин» говорил правду, либо кто-то долгих одиннадцать лет водил волшебницу за нос.
Шеннон прикрыл глаза. Из всех обитателей Барабанной башни только Нико происходил из семьи остроземского дворянина.
И хотя это по-прежнему не доказывало, что предметом Нориной сделки с чужаком был именно Никодимус Марка, косвенных подтверждений накопилось предостаточно. А если волшебники совершили ошибку, и Нико на самом деле имеет отношение к Эразмусову пророчеству?..
— Да помогут нам небеса, — прошептал Шеннон. Он уже собирался выйти из библиотеки, когда внутренний голос убедил его не спешить.
С магическим зрением все было в порядке: шкаф с гримуарами по-прежнему выглядел как цветной калейдоскоп, хотя в обычном мире чувствительные к магии глаза Шеннона видели лишь черноту. Азура не поднимала тревогу, да и сам он не заметил ничего необычного. И все-таки шестое чувство подсказывало: что-то здесь не так.
— Кто тут? — спросил он шепотом. В ответ — тишина. Однако вскоре послышался медленный вдох, и низкий голос проскрежетал:
— Не вздумай колдовать, — еще вдох, и голос продолжил: — Если не хочешь подавиться собственными словами.
Шеннон застыл на месте, сжимая дневник Норы.
— Положи книгу, — велел голос, — медленно.
Шеннон нагнулся, чтобы выполнить приказ, но за миг до того, как выпустить книгу из рук, перехватил ее, удерживая в пальцах заднюю обложку. Страницы зашуршали, и журнал лег на пол полураскрытым.
— Так ты и есть убийца Норы? — спросил он, выпрямляясь.
— Стерва сама себя прикончила, я не успел. — Ворчание. — Постоянно наступаю на одни и те же грабли. И с хозяином поспешил: убил, прежде чем он назвал имя мальчишки. С тобой я этой ошибки не повторю.
Шеннон попробовал определить, откуда идет голос.
Никодимуса, Франческу и Леандру ожидают новые испытания! По мере того, как хаос распространяется по Архипелагу, Леандра и ее семья раскрывает новые шокирующие факты о вторжении демонов и метаморфозах человеческого языка. Последняя часть трилогии «Чарослов», включенной Kirkus Reviews в число лучших фэнтези последних лет, откроет читателю многие тайны и подарит встречу с полюбившимися персонажами.
Десять лет ждал чарослов подходящего часа, чтобы проявить свои способности… Десять лет Никодимус Марка скрывался в поселении кобольдов, изматывая себя тренировками и впитывая мудрость своего учителя – магистра Шеннона… Но уверен ли он, что накопил достаточно сил и опыта, чтобы сразиться с врагом человеческого рода? Ведь коварный демон с многовековым опытом найдет где поставить ловушку на неискушенного мага.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Лоис Макмастер Буджолд – ярчайшая звезда современной американской фантастики. Цикл романов о Майлзе Форкосигане, сыне высокопоставленного сановника с планеты Барраяр, и его родственниках, друзьях и врагах принес ей мировую известность. За произведения этой «космической саги» Буджолд удостоена пяти премий «Хьюго» и трех «Небьюла». В сборник вошли романы «Криоожог», «Адмирал Джоул и Красная королева», «Союз капитана Форпатрила», «Цветы Форкосиган-Вашнуя».
Земля далекого завтра, опаленная радиоактивным хвостом кометы, привела остатки человечества на грань выживания. Люди прячутся в пещерах, с трудом добывая себе скудное пропитание. А хозяевами планеты отныне стали главные их враги – гигантские пауки, обладающие способностями телепатически воздействовать на свои жертвы. И так было до тех пор, пока на тропу войны с мыслящими насекомыми не вышел Найлз…
Тирион Ланнистер еще не стал заложником жестокого рока, Бран Старк еще не сделался калекой, а голова его отца Неда Старка еще не скатилась с эшафота. Ни один человек в Королевствах не смеет даже предположить, что Дейенерис Таргариен когда-нибудь назовут Матерью Драконов. Вестерос не привел к покорности соседние государства, и Железный Трон, который, согласно поговорке, ковался в крови и пламени, далеко еще не насытился. Древняя, как сам мир, история сходит со страниц ветхих манускриптов, и только мы, септоны, можем отделить правдивые события от жалких басен, и истину от клеветнических наветов. Присядьте же поближе к огню, добрые слушатели, и вы узнаете: – как Королевская Гавань стала столицей столиц, – как свершались славные подвиги, неподвластные воображению, – и как братья и сестры, отцы и матери теряли разум в кровавой борьбе за власть, – как драконье племя постепенно уступало место драконам в человеческом обличье, – а также и многие другие были и старины – смешные и невыразимо ужасные, бряцающие железом доспехов и играющие на песельных дудках, наполняющее наши сердца гордостью и печалью…
Тирион Ланнистер еще не стал заложником жестокого рока, Бран Старк еще не сделался калекой, а голова его отца Неда Старка еще не скатилась с эшафота. Ни один человек в Королевствах не смеет даже предположить, что Дейенерис Таргариен когда-нибудь назовут Матерью Драконов. Вестерос не привел к покорности соседние государства, и Железный Трон, который, согласно поговорке, ковался в крови и пламени, далеко еще не насытился. Древняя, как сам мир, история сходит со страниц ветхих манускриптов, и только мы, септоны, можем отделить правдивые события от жалких басен, и истину от клеветнических наветов. Присядьте же поближе к огню, добрые слушатели, и вы узнаете: – как Королевская Гавань стала столицей столиц, – как свершались славные подвиги, неподвластные воображению, – и как братья и сестры, отцы и матери теряли разум в кровавой борьбе за власть, – как драконье племя постепенно уступало место драконам в человеческом обличье, – а также и многие другие были и старины – смешные и невыразимо ужасные, бряцающие железом доспехов и играющие на песельных дудках, наполняющее наши сердца гордостью и печалью…